Робинзоны космоса. Бегство Земли

И его выпроводили под усиленным конвоем. Не успел Оннегер скрыться за гребнем, как прибыл второй грузовик, и мы быстро установили подставки для запуска ракет.

– Через десять минут открываем огонь, – сказал Бевен. – Жаль только, что у нас нет наблюдательного пункта!

– Как насчет вон того пригорка? – спросил я, показывая на крутую, метров в пятьдесят высотой, возвышенность, поднимавшуюся в сотне шагов позади нас.

– Он весь простреливается.

– Да, но оттуда должен быть виден даже сам замок! Зрение у меня превосходное, поднимусь на него с этим вот телефоном. Провода должно хватить.

– Я с тобой, – сказал Мишель.

Мы полезли вверх, на ходу разматывая телефонный провод, но не успели добраться и до середины склона, как послышались резкие щелчки и во все стороны полетели осколки камней: нас заметили. Прижимаясь к земле, мы обогнули вершину и начали пробираться дальше по противоположному склону.

Сверху вражеские линии просматривались лучше некуда. От выдвинутого вперед небольшого дота с тяжелым пулеметом к тылам тянулась глубокая траншея. По флангам были разбросаны гнезда автоматчиков. То тут, то там в одиночных окопах шевелились люди.

– По словам портного, их должно быть человек пятьдесят-шестьдесят, но, судя по линиям укреплений, может оказаться и больше, – заметил Мишель.

Примерно в километре от нас по прямой, на склоне горы, виднелась поляна, посреди которой стоял замок. Рядом с ним сновали туда-сюда маленькие черные фигурки.

– Досадно, что Вандаль разбил свой бинокль!

– Увы! Теперь у нас остались одни лишь телескопы. Аппараты, конечно, мощные, но ведь их с места не сдвинешь!

– Почему бы нам не снять с телескопа маленький видоискатель?

– Время на это у тебя еще будет. Я сильно удивлюсь, если мы возьмем замок уже сегодня.

– Алло! Алло! – загундосил телефон. – Через минуту открываем огонь по замку. Наблюдайте!

Я бросил взгляд на наш лагерь. Половина гвардейцев, развернувшись цепью, залегла под самым гребнем лощины. Остальные суетились вокруг катапульт. Этранж и мой дядя тщательно отлаживали направляющие подставки ракет. Грузовики уже уехали.

Ровно в половине девятого шесть огненных струй вырвались из наших укреплений и взмыли высоко в небо, оставляя за собой дымные хвосты. Потом след оборвался: ракеты израсходовали горючее. На лужайке перед замком сверкнули шесть вспышек, тут же превратившихся в шесть небольших облачков дыма. Через несколько секунд до нас донеслись сухие разрывы.

– Недолет тридцать метров, – сообщил я в трубку.

Снова взлетело шесть ракет. На сей раз они упали точно: одна взорвалась прямо на крыльце, и находившиеся на нем маленькие фигурки попадали; потом три поднялись и потащили четвертую внутрь. Еще одна из ракет угодила в окно замка. Остальные взорвались от ударов о стены, которые, похоже, не особо пострадали.

– Попали! – прокричал я.

Одна за другой взмыли вверх еще восемнадцать ракет. Первая же из выпущенных попала в машину Оннегера, стоявшую справа от дома, и та загорелась.

– Отставить ракеты, – послышался в телефоне голос Бевена. – Корректируйте катапульты.

Три первых снаряда взлетели в воздух, но совсем чуть-чуть разминулись с фортом.

– Небольшой перелет, – сообщил Мишель.

Я стащил его вниз. Будучи не в силах поразить наших людей, укрывшихся в лощине, враг начал поливать из одного тяжелого и нескольких ручных пулеметов нас. Некоторое время мы не осмеливались даже пошевелиться: рой пуль с жужжанием проносился над нашими головами, заставляя прижиматься к камням. Пули, выпущенные из двадцатимиллиметрового пулемета, ложились совсем рядом, чуть ниже по склону.

– Хорошо еще, что у них нет снарядов дистанционного действия!

– Нужно будет укрепить этот наблюдательный пункт. А пока давай спустимся ниже.

Тяжелый пулемет смолк, ручные пулеметы тоже прекратили огонь.

– Открываем беглый огонь по территории противника! – сообщил телефон. – Наблюдайте!

Ракеты разрывались где попало на открытой местности или исчезали в пихтовой роще, не причиняя заметного ущерба, если не считать загоревшейся копны соломы. Неприятель снова открыл огонь, но теперь уже по гребню лощины. Один из наших людей, раненный, скатился вниз.

Подъехал еще один грузовик – с ракетами уже более крупного калибра. Из кабины выскочил Массакр.

– Катапульты, внимание… залп!

На этот раз все бомбы взорвались прямо на вражеском доте. Оттуда послышались крики боли, стоны, однако пулемет продолжал стрекотать.

– Вот тебе и пример явного превосходства навесного огня в позиционной войне, – заметил Мишель. – Рано или поздно мы уничтожим их халупу, а они нам ничего сделать не могут.

– Странно, что они даже не попытались захватить гребень лощины.

– Такую атаку легко отбить… Ну вот, что я тебе говорил! Внимание! – крикнул Мишель в телефон. – Слева ползут шестеро!

Четверо гвардейцев переместились на левый фланг. Неприятель поливал гребень лощины из автоматов с такой яростью, что удерживаться там стало для нас невозможно, и папаша Борю со своими людьми отступил. Из вражеских окопов выскочило человек тридцать. Они бежали, ложились, снова вскакивали.

– Атака по фронту!