Робинзоны космоса. Бегство Земли. Рассказы

Наши эскадрильи тотчас же поднялись в воздух. Как только радары определили их приблизительное место приземления, все жители в радиусе тридцати миль были эвакуированы. Мы не хотели повторять нашу прошлую ошибку и, несмотря на выступление некоего поедателя лягушек, требовавшего, чтобы с марсианами еще раз попытались вступить в контакт, были решительно настроены ударить первыми — атомными бомбами.

Но едва звездолет приземлился, как его окутало густым туманом, который — пусть ему и было далеко до тумана лондонского, этой британской особенности, которую тщетно пытается воссоздать Сан-Франциско — скрыл его от глаз наблюдателей. Похоже, марсианам тоже был известен способ запутать радары, и нашим отважным экипажам пришлось сбрасывать свои тактические атомные бомбы наугад — мы не хотели портить английский пейзаж более, чем то было необходимо.

Преисполненные надежды, мы принялись ждать, пока туман и радиоактивные испарения рассеются. Как мы узнали утром, звездолеты приземлились во всех уголках нашей планеты и стали объектами аналогичных атак.

Туман наконец поднялся. Марсианский звездолет был цел и невредим, но Хорселл, Отершоу и Уокинг оказались стертыми с лица Земли! В радиусе мили от звездолета сохранилась, однако, вся растительность. Эти проклятые спруты располагали защитным экраном! По всему миру повторилась та же картина, и даже водородная бомба, которую где-то посреди сибирской тайги применили русские, дала не намного лучшие результаты.

В последующие дни марсиане без устали трудились у своих звездолетов, которых в одной лишь Великобритании, как оказалось, село больше пятидесяти! По всей Земле захваченные поселения окружались кордонами войск, окопавшихся в наспех выкопанных бульдозерами траншеях. На шестой день на боковых поверхностях марсианских кораблей открылись люки, и оттуда вышли знакомые треножники, чуть более высокие, чем их «собратья» времен первого нашествия, которыми можно полюбоваться в Британском музее. Тотчас же выдвинулась на позиции наша артиллерия, ядерная и не только, ракетные пусковые установки были заряжены радиоуправляемыми снарядами, в воздух поднялись эскадрильи. Пришли в движение покрытые асбестом танки с двойной броней, разделенной вакуумной прослойкой — так называемые «термосы». И все мы, надев кислородные шлемы, замерли в ожидании свиста теплового луча и появления густых клубов черного дыма.

Но, как я уже говорил, с момента нашей последней с ними встречи марсиане тоже добились немалого прогресса, и мы, словно какие-нибудь французы, оказались не готовыми к их новой стратегии. На сей раз из треножников ударили не тепловые лучи, как при первом нашествии, но нечто иное — радиация, которая не убила вставших на ее пути, но погрузила в состояние глубокой каталепсии. Марсиане систематично — либо на триподах, либо на летательных аппаратах, напоминающих пресловутые «тарелки» — обошли, облетели всю Землю, и государства, одно за другим, пали под их натиском, а люди потеряли сознание. Эта каталепсия продлилась ровно две недели.

О том, что происходило в эти пятнадцать дней, мы можем лишь догадываться. Свидетелей тому не было, и все случилось столь быстро и внезапно, что никому даже в голову не пришло настроить автоматические регистраторы. Когда, спустя две недели после первой атаки, начали приходить в себя первые пострадавшие, все выглядело обычным, за исключением тел, коими было усеяно все вокруг... А марсиане улетели.

Сначала люди терялись в догадках относительно причин этого отлета. Кто-то даже выдвинул гипотезу, что это было лишь предупреждение, что марсиане, завоевав Венеру, потеряли интерес к Земле и хотели просто-напросто продемонстрировать свое могущество, предлагая нам тем самым удовольствоваться Луной и не заходить дальше. Действительно, ничто, похоже, не пропало, людские потери оказались практически нулевыми, и даже запасы пригодной для расщепления материи не были ни разворованы, ни приведены в негодность.

Мало-помалу проявился такой тревожащий факт: на Земле не стало больных. Разумеется, люди по-прежнему умирали от несчастных случаев, старости, сердечной недостаточности, некоторых видов рака, но случаев инфекционных заболеваний нигде больше не отмечалось. Тиф, чума, холера, оспа, даже простой грипп внезапно исчезли, улетучились! Медицинские лаборатории лихорадочно проводили одни анализы за другими. Повсюду, даже на дне Курильской впадины, брали пробы грунта. В какой-то момент стало очевидно: нигде — ни на суше, ни на море, ни в воздухе — не осталось ни одного патогенного микроба!

Негодяи! Теперь их замысел не вызывал сомнений: они вернулись, чтобы отомстить — не нам, но нашим самым могущественным союзникам, которые однажды уже вынудили их оставить нашу планету: добрым старым микробам.

Но они еще пожалеют об этом! Один из их летательных аппаратов разбился при отлете, и мы обнаружили в нем то, что откроет нам дорогу в небо. Мы располагаем безграничными средствами, и вскоре неисчислимый флот — на сей раз земной — появится над Марсом и Венерой.