Робинзоны космоса. Бегство Земли. Рассказы

У триллов имелось свое правительство, располагавшее собственным техническим персоналом, в который могли входить в том числе и текны. В случае конфликта между текном и правительством, дело разбирал Большой Совет, образованный Советом властителей и представителями правительства триллов. Если же дело заходило в тупик, Большой Совет обращался к третьему социальному классу, самому немногочисленному, так как он состоял всего из 250 человек, — Верховному суду.

Наши обычаи довольно-таки сильно отличались от ваших, хотя, в общем и целом, наша нравственность была примерно такой же. С тех пор как я очутился в вашей эпохе, я имел возможность проштудировать немало текстов, которые до нас уже не дошли, в частности — буддистских, и я пришел к заключению, что, учитывая человеческую природу, есть лишь одна-единственная возможная нравственность для цивилизованных государств, неоднократно утрачиваемая и вновь обретаемая, пусть она и варьируется в деталях. Мы были гораздо более либеральными, нежели вы, к примеру, в сексуальных вопросах, и наши нравы допускали полигамию, позволяя человеку самому привести себя в стабильное душевное состояние... если он это мог! У нас существовали различные религии, одна из которых была сродни вашему христианству и, быть может, даже отчасти происходила от него; но большинство наших сограждан были агностиками, — их хватало как среди текнов, так и среди триллов. Мы с давних времен осуществляли контроль над рождаемостью, но контроль этот у нас не носил тиранического характера. Правительство триллов, как и Совет властителей, в обычное время действовало скорее методами воспитания и убеждения, нежели принуждения. И — это вас, вероятно, удивит — в ваш век озлобленного прозелитизма, самым большим пороком, самым дурным тоном, как среди текнов, так и среди триллов, считалась претензия на обладание истиной, единственной Истиной! За исключением, разумеется, научных дискуссий!

А теперь — моя история, которая является одновременно и историей Великих Сумерек.

Глава 3. Солнце вот-вот взорвется!

Я родился в Хури-Хольдэ, в доме 7682 по улице Станатин — или Зеленой, как сказали бы вы, — в сто двенадцатый день 4575 года. У меня был старший брат, Сарк, который, хотя он и был распределен в класс текнов, предпочел стать триллом и вскоре сделался одним из наиболее прославленных художников Хури-Хольдэ. Мой отец, Раху, также трилл, был пусть и не гениальным, но довольно-таки известным драматургом. Моя мать, Афия, была текном, астрофизиком обсерватории Тефантиор, что в южном полушарии.

Детство мое было счастливым и прошло без особых приключений. В школе я очень быстро проявил себя благодаря способности с ходу и жадно усваивать любые научные знания, и к двенадцати годам стало ясно, что я буду текном.

В пятнадцать лет, на год раньше срока, я прошел психотехническое обследование и был распределен в класс текнов. После этого я ушел из общей школы и до восемнадцати лет учился на подготовительных курсах университета, по окончании которых мне предстояло принести клятву текна.

Тот день я буду помнить всегда. Накануне я прошел трудный, слишком трудный экзамен. Вместе с тем это был, хотя я этого и не знал, еще и заключительный, решающий тест — тест на честность. Я сидел совершенно один в аудитории, ломая голову над задачами, которые, как мне стало известно позднее, специально были подобраны для гораздо более высокого, нежели мой, уровня знаний, а рядом на столе небрежно лежал якобы случайно забытый учебник с решениями. Я провел в этой аудитории несколько ужасных часов. Мне сказали, что, если я не решу задачи, мое распределение в класс текнов может быть пересмотрено. Я подозревал, что забытый учебник — ловушка, и в то же время твердо знал (так как мне позволили удостовериться в этом лично), что проследить за мной нет ни малейшей возможности. Я преодолел искушение и сдал экзаменатору практически чистый листок, решив лишь одну задачу из шести, да и то, как сказал позднее властитель чисел, совершенно необычным способом. И хорошо, что я не стал жульничать — в противном случае меня бы тотчас же безжалостно выгнали!

Утром перед клятвой я в последний раз облачился в свою обычную светлую одежду. С тех пор и до конца жизни мне предстояло носить темно-серое одеяние текнов. Меня провели на самый верхний уровень дворца Совета, Солабака, как называли его мы, и я предстал перед Советом властителей. Они все были там, даже марсианские и венерианские властители, восседая за большим, в форме полумесяца, столом из никеля. Зал был огромным, и я чувствовал себя каким-то потерянным — ведь я был совсем один перед собранием величайших умов нашего времени.

Трах, властитель-координатор, встал и медленно произнес: