Робинзоны космоса. Бегство Земли. Рассказы

Я уже запрыгнул в антигравитационную трубу, когда в голову мне пришла новая мысль, и, скрутив кнопку контроля на своей грудной клетке, я ушел практически в свободное падение. Оказавшись внизу, я бросился в лабораторию и, никому ничего не сказав, работал более шестидесяти часов — без еды, без сна, поддерживая себя одними лишь психостимуляторами. Человек — забавное существо! Когда я обнаружил наконец, что взрыв Солнца неизбежен, но произойдет лишь через десять — пятнадцать лет, я расхохотался и, несмотря на усталость, бросился в пляс, танцуя и со стульями, и даже со столами. Затем я успокоился. Следовало незамедлительно предупредить Совет властителей. Я попросил директора обсерватории, пожилого текна по имени Брир, сейчас же отправить на Землю вспомогательный космолет с моим докладом. Сначала он ответил отказом, и я вынужден был сказать ему правду. Через несколько дней космолет вернулся, доставив на Меркурий властителя неба собственной персоной.

За исключением моего старого университетского преподавателя, Керта, властителя атомов, я никогда прежде не общался близко со столь могущественными персонами. Хани, властитель неба, был высоким, широкоплечим старцем с холодными голубыми глазами, тщательно ухаживавшим за архаичной длинной седой бородой. Он прошел прямиком в мою лабораторию в сопровождении другого, просто-таки восхитительного архаизма — молодой блондинки, которой оказалась его внучка Рения, геолог и геофизик, ученица Снэ, властителя планет. Но в тот момент, должен признать, я не обратил на нее особого внимания. Я ознакомил Хани со своими новыми методами расчета и с результатами, к которым они меня привели. Он неспешно перепроверил мою работу, но ошибок не обнаружил. Подняв глаза, он прошелся взглядом по тихой и пустынной лаборатории, меланхолично посмотрел на внучку, потом на меня.

— Даже жаль, Хорк, что ваши расчеты верны. В должное время вы, несомненно, и сами стали бы властителем...

Мы долго сидели молча. Я взглянул на Рению. Она и бровью не повела, когда я изложил результаты моих трудов. Ее зеленые глаза затуманились, но тонкие, правильные черты лица сохранили выражение спокойной решимости. Она заговорила первой:

— Неужели мы действительно ничего не можем сделать? Неужели человек жил напрасно? И не будет ли лучше отправить в гиперпространство звездолеты, пусть даже только один из тысячи долетит. хоть куда-то?

— Я думал о другой возможности, — сказал я. — Похоже — во всяком случае, так мне сейчас представляется, — взрыв достигнет только орбиты Урана или, на худой конец, Нептуна. Мы имеем дело не с какой-то новой, или сверхновой, звездой, но с чем-то иным. И если мы сможем отвести Землю на достаточное расстояние.

— Именно это и нужно сделать, — сказал Хани. — Вот только успеем ли мы? Десять лет — слишком маленький срок для подобного предприятия! Я останусь здесь с вами на месяц. В конце концов, все ваши экстраполяции основаны только на наблюдениях последнего полугодия. Я согласен с вами: Солнце не превратится в классическую новую или сверхновую звезду, однако кое-какие общие черты все же просматриваются. Я затребую копии всех докладов, которые касаются Солнца и новых звезд. Мы вместе продолжим вашу работу, а там уже посмотрим.

За исключением Брира, Хани, Рении, моих непосредственных помощников и меня самого, никто на Меркурии, даже астрономы, не догадывался о жестокой правде. Своих результатов я добился благодаря новой методике расчетов. Все полагали, что Хани явился в инспекционное турне — факт редкий, но не беспрецедентный. Теперь, когда я уже не нес всей ответственности за исследования и бремя тяжкой тайны со мной делили другие, на меня навалилась невероятная усталость, и я был вынужден взять несколько дней отгулов — мои серые клеточки нуждались в небольшой передышке. Я воспользовался этим вынужденным отпуском для того, чтобы показать Меркурий Рении. В космолете Хани мы облетели планету со всех сторон на предельно низкой высоте. Последний день мы провели на вершине горы Теней, где располагалась небольшая станция отдыха. Рения оказалась чудесной спутницей, веселой и оптимистичной. То был ее первый прилёт на Меркурий, но вместе с дедушкой она уже бывала на Марсе, спутниках Юпитера и Сатурна и даже на Нептуне. Что до Венеры, то там она родилась — Хани был венерианином по происхождению, — но покинула эту планету еще в юном возрасте.