Робкий босс

Проворочавшись полночи, Наташа забылась тревожным сном и к утру чувствовала себя совершенно разбитой. Напряжение, скрутившее вчера, не отпускало, напротив – затягивало внутренности в тугой узел, заставляя сердце стучать с перебоями. Придёт или не придёт? И если не придёт, сможет ли она исполнить свою угрозу и протащить за ухо, как нашкодившего мальчишку, по больнице? Стоило это представить, как стало легче. Наташа задумчиво улыбнулась, в голове зазвучали его оправдания и просьбы отпустить. Она смогла воспроизвести малейшую интонацию его голоса, каждую фразу. Не сдержалась, захихикала.

– Смешной перелом? – раздалось над ухом. Наташа подпрыгнула, резко оборачиваясь – за спиной стоял Дима. Отложив рентгеновский снимок, который держала в руках, Наташа укоризненно посмотрела на него.

– Вы никогда не научитесь стучать?

– Зачем? – он пожал плечами. – Или…я мог застать тебя за чем-то непристойным?

– Извращенец, – проворчала обречённо. Насмешливый взгляд Димы ответил: что есть, то есть. Поднявшись, она обошла его, закрыла окно и кивнула на кушетку: – Раздевайтесь.

– Наталья Сергеевна, так быстро? – распахнул глаза Дима. – Не то, чтобы я был совсем против, но существуют же какие-то правила приличия…

– Дмитрий Николаевич! – от возмущения Наташа задохнулась, стремительно краснея. – Вы когда-нибудь научитесь думать о здоровье серьёзно?

– Хм, – он приложил палец к губам, – конечно, для здоровья это тоже полезно. Но я привык раздеваться перед красивыми девушками для обоюдного удовольствия.

– Дмитрий Николаевич! – зарычала Наташа, стиснув кулаки. Вены на висках пульсировали так отчаянно, что казалось – голова вот-вот лопнет. – На кушетку, быстро!

– Какое рвение, – пробормотал он, посмеиваясь, но спорить больше не стал, покорно снял халат и серую водолазку и лёг на живот. Приподнял голову, насмешливо уточнил: – Или, может, ты хотела, чтобы я перевернулся?

Успев подойти, Наташа молча ткнула его в затылок, заставляя лечь обратно, и со вздохом уставилась на напряжённую спину. Стиснув зубы, начала разогревать мышцы, разминая крепкими пальцами. Дима замолчал, поддаваясь её рукам, охота говорить отпала, осталось только блаженное расслабление, растекавшееся по телу.

– Это не шутки, – тихо проговорила Наташа, массируя каменную трапецию. – Вам действительно надо пройти курс физиотерапии, иначе потом придётся столкнуться с множеством неприятных последствий. С головной болью напряжённого типа вы уже столкнулись. Хотите дотянуть до судорог?

– Я совершенно здоров, – неразборчиво пробормотал Дима в подушку.

– Не обольщайтесь, – Наташа перешла к дельтовидной мышце, перекатывая её под руками. – В вашем возрасте, – продолжила ехидно, стараясь не отвлекаться на упругое, подтянутое тело, – начинают вылезать хронические болячки.

– Хроническая у меня только усталость, – всё так же невнятно ответил Дима.

– Надо больше отдыхать. – Наташа пожала плечами, зная, что он почувствует это движение.

– Наташ, – простонал он замучено, – может, поговорим о чём-то более интересном, чем моё здоровье?

Наташа замолчала, наблюдая за движением собственных ладоней, скользящих по его спине. Действительно, что она завелась? О собственном самочувствии он знает гораздо больше, чем она. И никогда не пренебрегал указаниями врачей, если было что-то на самом деле серьёзное. При таком сумасшедшем ритме, в котором он жил последние годы, не вылезая из операционной, на обычную простуду или головную боль просто не обращаешь внимание. Широкие плечи, узкие бёдра, рёбра под её пальцами – она водила медленно, завершая массаж мягкими поглаживаниями.

– У вас есть родинки? – вырвалось вдруг, прежде чем она смогла подумать.

– Родинки? – удивлённо переспросил Дима.

– Ну, – Наташа смутилась, – родинки, кажется, есть у всех. У меня, например, есть. А у вас? – Она внимательно осмотрела спину и с сожалением отступила на шаг.

– Одевайтесь, – вздохнула, не ожидая, что он ответит.

Дима сел, взял водолазку, но не спешил её надеть. Смотрел задумчиво, держа в руках, потом вскинул глаза и прищурился.

– Есть, – сказал неожиданно. Лучики-морщинки стали глубже, глаза зажглись лукавым огоньком. – Две.

– Правда? – как можно более равнодушно произнесла Наташа. – Покажите?

Он раздумывал примерно десять секунд, испытывая терпение на прочность. И когда Наташа готова была бросить: забудьте, вдруг отложил водолазку и потянулся к шее. Медленно, едва касаясь кончиками пальцев, он поднимался к мочке уха. Наташа затаила дыхание. Дима повернул голову, и в палате стало оглушительно тихо. Небольшая аккуратная родинка прямо за ухом – Наташа едва не застонала от разочарования, когда его пальцы прекратили движение. Сердце грохотало в горле, когда она подошла ближе, потянулась, замерла, почти коснувшись кончиками пальцев. Подняла на него глаза, и в желудке резко образовалась пустота. Он смотрел серьёзно, слишком серьёзно для лёгкого, небрежного разговора. Наташа сглотнула, протолкнула колючий комок по горлу и тихо спросила:

– А вторая?