Робкое дыхание

С утра у Аркадия было прекрасное настроение, и это было видно невооруженным глазом. Солнце ласково коснулось его лица, и он задорно зажмурился.

Олег Матвеевич с удивлением посмотрел на друга. Как только утром он прибыл во дворец, и один из адъютантов сообщил ему, какие роковые события произошли в доме графа Елистратова, он поспешил к Аркадию, отложив прочие дела. То, что пытались похитить секретные документы, предназначенные цесаревичу — было серьезным преступлением.

Но, казалось, Аркадия сейчас меньше всего заботили дела государственные. Он улыбался и беззаботно поддевал туфлями снег.

— Аркадий, я тебя не узнаю. Ты сегодня какой-то странный.

Граф Елистратов гортанно засмеялся.

— Олег, я женюсь.

От новости Болгарский оторопело застыл, но быстро пришёл в себя.

— Как женишься? На ком?

— А ты не догадываешься?

— На Виктории Дмитриевне?

— Да! На самой прелестной и отважной девушке на свете!

Олег Матвеевич не совсем прилично присвистнул.

— Вот так дела, друг! Неожиданно! Хотя…, - тут Болгарский призадумался. — Хотя чему я удивляюсь. К этому всё и шло. Нельзя было не заметить, с каким трепетом ты относишься к Виктории Дмитриевне.

Аркадий весело хмыкнул.

— Тогда, наверное, я был единственным человеком, кто до последнего не подозревал о своих чувствах!

— А знаешь, у меня аналогичная ситуация, — опустив голову, признался Олег. — Я собираюсь сегодня отправиться к Лизе и сделать ей предложение.

— Оказывается, любовь заразна! Кстати, с Елизаветой ты меня так и не познакомил! Это милая вдова, с которой ты встречался последнее время?

— Да, — Болгарский коротко кивнул. — Вот уж не думал, не гадал, что так получится. Лиза сообщила мне, что собирается покинуть Петербург и уехать жить в деревню. Конечно, я понимаю, что, возможно, с её стороны это маленькая хитрость, рассчитанная вызвать моё признание. Но, знаешь, Аркадий, в этой ситуации мне уже безразлично! Я как представил, что не увижу её несколько месяцев, а то и дольше!… У меня сердце оборвалось! Не хочу жить без неё! Да и не могу!

— Всё с вами ясно, Олег Матвеевич! — продолжая улыбаться, сказал Аркадий и похлопал рукой по плечу друга. — Прими мои сердечные поздравления! На Божьем свете на два холостяка станет меньше!

А тем временем в особняке Елистратовых в комнату к Виктории вошла Людмила Игнатьевна.

Виктория стояла около окна и любовалась заснеженным пейзажем. На сердце было спокойно. Все печали и тревоги остались позади. Она знала, что её ожидает светлое будущее с любимым человеком. О грустном думать не хотелось.

— Виктория, — негромко позвала Людмила Игнатьевна.

Девушка обернулась, и, увидев маменьку, радостно улыбнулась.

— Я думала, вы с Анной Илларионовной отправились в кондитерскую.

— Нет, я отказалась. Я хотела бы с тобой поговорить, — голос Людмилы Игнатьевны дрогнул.

— Да, конечно! Присаживайтесь, маменька, — Виктория указала на софу.

Теперь, когда она выходит замуж за Аркадия, разлука с родителями будет не столь тягостной. И она не будет чувствовать себя одинокой и брошенной.

Людмила Игнатьевна смущенно улыбнулась и взяла ладони дочери в свои руки.

— Голубушка моя, мы с отцом перед тобой очень виноваты, — начала говорить она. — Мы мало уделяли тебе времени, больше занимались собой и развлечениями. Знаешь, эти бесконечные путешествия, новые лица, города, впечатления….

У Виктории засосало под ложечкой, а в груди защемило. Неужели её давняя мечта сбылась, и она разговаривает с маменькой по душам? Неужели её молитвы услышаны, и родители вспомнили о ней? Наверное, её мысли грешны, и она никогда перед Господом не искупит свою вину, но разве человек властен над своими эмоциями и чувствами?

— Маменька, о чем вы говорите…. Вы не должны передо мной виниться….

— Нет, должны! Сейчас, когда я смотрю на тебя…, - женщина не договорила, прикрыла глаза, точно боролась со слезами. Помолчав некоторое время, она сильнее сжала руки Виктории и продолжила: — Ты стала такой взрослой…. Такой красивой…. А я не видела, как ты росла…Виктория, ты не представляешь, как я сейчас раскаиваюсь! Я смотрю на тебя, и молюсь лишь об одном, чтобы Господь и время позволили мне исправить допущенные ошибки!

— Маменька, не надо!…, - у Виктории у самой слезы выступили на глаза. Что-то в последнее время она стала очень сентиментальной, чуть что — сразу в слезы. Так дело не пойдет!

— Надо, если я не выговорюсь, не получу твоё прощение, я не смогу дальше жить со спокойной совестью….

Две женщины — одна молодая, только вступающая во взрослую жизнь, и другая, постарше, которая повидала многое и многое упустила на своем пути, беседовали долго и откровенно. Они вспомнили всё, и детство Виктории, и её невинные проказы, и те редкие месяцы, когда они были вместе.

— Я поговорила с Дмитрием Александровичем, и мы решили, что не уедем из России до тех пор, пока не состоится ваше венчание с Аркадием Витальевичем, — под конец сообщила Людмила Игнатьевна.

Виктория хитро прищурила глаза.

— А не стоит ли мне тогда отложить дату свадьбы на неопределенный срок?

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

— Я, кажется, ревную.