Робкое дыхание

— Вы желаете, чтобы я продолжил? Утром, при свете дня, я, возможно, и раскаюсь в своих словах, но сейчас я не в состояниях бороться и с вами и с собой! Я люблю вас, Виктория! Люблю так сильно, что сам боюсь своих чувств! Когда я сегодня вернулся домой, и ко мне подбежала испуганная Арина со словами, что незнакомый господин держит вас в библиотеке и очень странно прижимает, будто заслоняет себя, я почувствовал, что пропасть разворачивается передо мной! Я сразу понял, что это Болотов! Он был с вами на балу, и вы, руководствуясь непонятными действиями, решили пригласить его в дом! Это было безумие чистой воды! Мне следовало сразу догадаться, что вы не просто так весь вечер кокетничали с ним у Демьяновых! Но на балу, увидев вас в его объятиях, у меня возникли совсем иные чувства! Я ревновал! Ревность застлала мне глаза, и помутила разум!

Ни с чем не сравнимое счастье захлестнуло Викторию. После пережитого ужаса, терзаний, сомнений, слова Аркадия стали её бальзамом, утехой и…верой на счастье.

— По вам не скажешь, что вы способны на ревность, — произнесла Виктория не своим голосом.

И снова Аркадий наградил её хмурым, сердитым взглядом.

Почему-то именно этот взгляд окончательно успокоил Викторию и развеселил. Она робко улыбнулась, и заметила, как Аркадий жадно посмотрел на её губы.

— Я тоже так думал! Но вы…. Я не собирался рано возвращаться домой, у меня были другие планы на вечер. После того, как вы покинули Демьяновых, я приказал закладывать карету, намереваясь отправиться к друзьям. Но меня что-то остановило, удержало. Не иначе, как Провидение! Мне не пришлось по душе, что вы отправились домой с Болотовым! Извините, надежа на Людмилу Игнатьевну небольшая, и я из чувства собственника решил помешать остаться вам наедине!

— Я до конца жизни буду благодарна вам за это, Аркадий! Если бы вы не появились, я не уверена, что…, - голос Виктории снова её подвел, и она не закончила предложение, но её мысль была понятна и без слов.

— Теперь вы понимаете, почему я на вас сердит? Вы не имели права рисковать своей жизнью!

— Я не могла больше мучаться сомнениями! Мне необходимо было знать, кто напал на маменьку и причастен ли к этому Болотов! — ринулась в защиту Виктория, а у самой в голове звучали самой прекрасной музыкой его слова о любви! — Я сознательно его пригласила в библиотеку и оставила на некоторое время. Я решила, что если он по возвращению будет дожидаться меня в кресле, то, значит, я безосновательно обвинила его в тяжком грехе! А если нет….

— Я могу предположить, что вы увидели другую картину.

— Алексей….Болотов что-то лихорадочно искал на вашем столе. Аркадий, но я вас уверяю, я бы никогда не решилась на это, если хотя бы могла предположить, что у него с собой будет пистолет!

— А стоило бы, — по мере того, как Виктория раскрывалась перед ним, голос графа смягчался, и взгляд становился нежнее.

— Теперь я это знаю. Но несколько часов назад…, - Виктории до сих пор было больно, от того, что она потеряла друга. — Он наставил на меня пистолет, точно перед ним стоял враг….

Её голос стих, говорить больше не было сил. Сейчас, когда она снова переживала недавние события, ужас с новой силой завладел девушкой, и она задрожала. Ей сразу же стало холодно, и она обхватила себя руками.

Аркадий заметил изменения, произошедшие с Викторией, и обругал себя. Зачем они вернулись к разговору о Болотове? Ему стоило догадаться, что Виктория до сих пор очень сильно переживает. А тут он ещё со своей любовью! Лучшего времени и придумать было нельзя!

— Всё уже позади. Злодей найден и понесет наказание. Виктория, не мучайте себя, оставьте всё в прошлом!

— Не могу!

У Аркадия дрогнуло сердце, когда он увидел, как по щекам любимой покатились слезы. Он стремительно преодолел расстояние, разделяющее их, и прижал её к себе. Некоторое время они молчали, потом Виктория всхлипнула в последний раз и подняла мокрое лицо.

— Ну, вот, вы меня снова утешаете, — она по-детски шмыгнула носом, чем заслужила улыбку графа.

— К сожалению, не могу предложить вам платка.

— Я это разочарование переживу. Но…. Но моё сердце…моя душа хочет, чтобы вы ещё раз сказали об этом….

— О чем? О том, что у меня нет платка?

— Не паясничайте, граф! Вы говорили о любви, о чувствах….

Она ещё не закончила фразу, а мышцы на руках Аркадия напряглись. Когда он начал говорить, то его голос звучал хрипло:

— Я вас люблю, Виктория Дмитриевна! Люблю так сильно, что без вас мне не мил божий свет! Вы — моё счастье, моя отрада! Я бы всю жизнь простоял вот так, держа вас в объятиях, и не пожелал бы большего….

От удовольствия Виктория прикрыла глаза, её тонкие пальчики осторожно прикоснулись к полам сорочки мужчины. Она с удовольствием вдыхала терпкий запах Аркадия.

Но её молчание граф расценил по-своему.

— Простите, мне не стоило говорить о любви. Я вижу, мои слова вас смутили. Виктория, на сей счет вы можете не волноваться, подобного больше не повторится, я вам обещаю….

— Нет! — воскликнула девушка, поверив ему. — Если вы мне больше никогда не скажете «люблю» я этого не вынесу, не переживу….