Робокоп III. Буллитт

— Кажется, догадываюсь, — сказал Клэнси. — Билеты на теплоход. Вот потому-то она так долго и не выходила из квартиры. А я-то думал: чего она там копается — неужели ей нужно так много времени на переодевание? Теперь все встало на свои места. Она позвонила в турагентство и попросила их доставить билеты в отель. А сама оставила там конверт либо с деньгами, либо с чеком, чтобы посыльный из турагентства его забрал. — Он удовлетворенно кивнул и вспомнил о Стэнтоне. — А потом что?

— Билеты на теплоход? — спросил пораженный Стэнтон. — Какие еще билеты на теплоход?

— Неважно. Долго объяснять. Расскажи, что дальше было в «Нью-Йоркере».

— Так, что дальше… Ну, короче, стою я там, маскируюсь под приезжего зеваку и надеюсь, что Мери Келли не будет телиться и скоро появится, потому что я страшно хотел подойти к тому клерку за почтовой стойкой и спросить у него, что это за конверты, а может, хоть одним глазком взглянуть на тот, что оставила мадемуазель Реник. Как вдруг она, Реник, разворачивается и опрометью несется на улицу. Я даже не знаю, что же мне теперь делать — смеяться или плакать, потому что она мчится к выходу на Восьмую авеню, а я-то машину оставил на углу Тридцать четвертой! И тут я понимаю, что машину придется бросить и брать такси, а Мери Келли будет ломать голову, куда это я запропастился, но, слава тебе, Господи, нам повезло: она обошла отель вокруг и вышла-таки на Тридцать четвертую и там поймала такси. А я прыгнул за руль. Тут как раз и Мери Келли собственной персоной явилась, а у меня ни минутки не было ввести ее в курс дела, и я решил, что «Нью-Йоркер» может подождать. Хватаю Мери Келли, сажаю ее в машину, газую, и мы садимся той на хвост.

— Передохни, — сказал Клэнси. — Она где-нибудь останавливалась по дороге?

— Нет. Только знаешь, что она сделала? Она заставила таксиста возить ее вокруг Центрального парка с полчаса. Но не останавливалась и не вылезала. Только каталась по кругу все полчаса. — Он замялся. — И знаешь, лейтенант, ты бы показал свою тачку хорошему механику. А то поршни так стучат, что за милю слышно:

— Знаю, — сказал Клэнси. — Это все?

— Все. Она вернулась к себе домой, Мери Келли стоит в квартале от ее подъезда и чешет языком с двумя старушенциями да поглядывает на подъезд. А я вот тебе звоню. И еще собираюсь пойти перехватить сандвич да стаканчик кофе.

Пока Стэнтон излагал свое намерение, Клэнси размышлял. Он подался чуть вперед, крепче обхватил пальцами телефонную трубку.

— Ты можешь забыть о своем желудке? Потом поешь! Вот что: пусть Мери Келли стоит на наружном наблюдении. Я сейчас кого-нибудь туда пошлю ей в пару. А ты возвращайся в «Нью-Йоркер». Узнай, на каком этаже она вышла, а потом постарайся узнать у горничной или коридорного, в какой номер она заходила. Если не удастся, узнай по крайней мере этаж, а потом попроси у портье список всех постояльцев на этаже. Проверь имена: Реник, Ренделл, Росси…

— Все на «Р»?

— Пока да. Кстати, я вот еще что подумал. Срисуй-ка мне этот список проживающих. А потом спустись вниз и спроси клерка у почтовой стойки обо всем, что он помнит про конверт, — тот, что взяла блондинка. Может, там в углу указан обратный адрес или еще что. И если конверт, который она оставила, все еще там лежит, принеси его. Если они будут выступать, дай мне знать. А если конверт уже забрали, спроси у клерка, не помнит ли он, кому был адресован конверт или по крайней мере кто его забрал.

— Еще что-нибудь?

— Это все, что мне пока пришло в голову. Ты все понял?

— Я-то понял. Я бы поел, конечно, но я понял. — Стэнтон вздохнул. Ему в голову пришла новая мысль. — Кстати, лейтенант, ты нашел тот бумажник в своем ящике, что я тебе оставил?

— Нашел. Это все?

— Все. Ни разу в жизни не видел такого чистюли. Сам не знаю, почему я этого сразу не заметил, когда сидел с ним в номере. У него ведь не было даже бритвенных принадлежностей. Даже зубной щетки — и той не было. У него не было даже чистой пары носков на смену!

— А это просто-напросто означает, — задумчиво произнес Клэнси, — что он и не собирался оставаться там до вторника. — Его глаза сузились. — Может, он даже не собирался оставаться там и до завтра.

— Хочешь сказать, он собирался сделать ноги? — поразился Стэнтон. — Оставшись мне должным больше шестидесяти баксов?

— Я же тебе вдалбливал: не играй в азартные игры! Я же тебя предупреждал. Может, он просто забыл, может, у него голова была тогда забита куда более важными вещами.

— М-да! Мне это сразу показалось. Ну ладно, поеду-ка я в отель.

— Пожалуйста! — сказал Клэнси. — И звони мне.

— Ладно. — В трубке послышались короткие гудки. Клэнси сидел, сжимая умолкнувшую трубку, затем несколько раз нажал на рычаг, пока не возник голос сержанта.

— Сержант, кто сейчас в участке свободен?

— Квинлевен свободен.

— Отлично. Пошли его к дому 1210 по Западной Восемьдесят шестой улице, на подстраховку. Мери Келли находится там, на другой стороне, ведет наружное наблюдение. Ей может понадобиться помощь. Пусть он у нее узнает, что надо делать, — она ему все объяснит.