Робот-Адепт

— Эй! — протестующе воскликнул Маш, всё ещё державшийся за её чёрную гриву, но уже готовясь спрыгнуть.

Однако Флета превратилась в девушку, чьи волосы оказались зажатыми в его пальцах, и перестала угрожать ему своим весом.

— Возражений нет? — игриво поинтересовалась она, укладывая Маша на обе лопатки и садясь сверху.

Он притянул её лицо к своему и поцеловал.

— Как же я рад, что спас тебя!

— Я тоже, — отозвалась девушка и пощекотала его между рёбрами.

Они со смехом покатились по мягкой траве и занялись любовью во всех смыслах этого слова, а потом пошли искать фрукты. Этот рай, пусть даже и созданный магически, являлся настоящим раем, где произрастало множество плодовых деревьев. Днём здесь было умеренно светло, при чём сияние пробивалось из-под плывших вверху облаков, а ночью слегка холодало для крепкого сна. Здесь стоял дом, но парочка почти им не пользовалась, поскольку Флета в крыше над головой не нуждалась, а Машу хотелось делить с ней абсолютно всё.

Но с течением времени стало чего-то недоставать.

— Не прими это на свой счёт, — осторожно начал Маш. — Но меня терзает скука. Возможно, я просто не привык быть настолько живым.

— Тоскуешь по нагим девушкам своего мира? — поддразнила Флета. Она и сама здесь была обнажена, хотя могла превращаться и в одетую. Лошадиная шёрстка становилась чёрной накидкой, носки — чулками, копыта — туфлями. Что происходило с вещами, когда Флета решала ими не заморачиваться, оставалось для Маша загадкой; а она не желала раскрывать всех своих тайн.

— Нет, их нагота на Протоне означает только статус рабов. Но с тобой…

— Разве я не преуспела в том, чтобы радовать тебя желаемым тебе способом? — спросила она. — Стремясь к обоюдной близости тогда, когда моё тело её не жаждет? — Будучи кобылицей-единорогом, она ощущала подобную потребность лишь в определённые периоды, и тогда могла утомить любого человеческого мужчину. Может, внешне от обычной девушки её было и не отличить, но природа Флеты оставалась лошадиной. Царство животных привязывало к себе единорогов куда крепче, нежели людей.

— Преуспела! — согласился он. — Но я хочу большего.

Девушка нахмурилась.

— Другую кобылицу? Ты желаешь основать табун?

Маш рассмеялся.

— Конечно же, нет! Ты — всё, чего я желаю, и люблю я только тебя! Но…

— Ты хочешь меня в другом облике? Я думала…

— Нет, Флета! — воскликнул он. — Я хочу жениться на тебе!

Она поразмыслила.

— Свадьба, как у людей? Когда воспроизводство ограничено одной особью на всю жизнь?

— Да.

— Но животные так не поступают, Маш. У нас нет нужды в подобных обязательствах.

— Я считаю иначе, ведь я вижу в тебе человека.

— Я не человек, — твёрдо сказала она. — Вот почему твои родители — то есть родители Бэйна — возражали против наших отношений. И моя мать, Нейся… тоже никогда не одобрит нашего союза.

Он вздохнул.

— Знаю. И думаю, настоящей свадьбы без их одобрения не получится. Поэтому мы вынуждены помогать враждебным адептам, чьим намерениям я должен противостоять.

— Я пыталась освободить тебя от сего выбора, — напомнила Флета.

— Убив себя! — воскликнул он. — Ты почти освободила меня от необходимости существовать!

— Верно, теперь мне это известно, — покаянно призналась она.

— И вот мы очутились в раю, но без будущего.

— Возможно, у нас всё-таки имеется будущее, в каком-то роде, если…

Он недоверчиво взглянул на неё.

— Ты знаешь способ переубедить наших родных?

— Возможно. Если бы у нас возникло потомство.

— Потомство? То есть, общее дитя? Это невозможно.

— Разве? — задумчиво переспросила она. — Не подумай, что мне не хватает тебя одного, Маш, но как было бы замечательно, появись у нас свой жеребёнок. Тогда сородичам пришлось бы признать наш союз.

— Но гены людей и животных… ты обладаешь способностью принимать человеческий облик, но, как ты уже сказала, она не делает тебя человеком.

— И всё же сие имело место в нашем мире. Гарпии появились от слияния птицы и человека, вампиры — летучей мыши и человека, и даже превращения нашего рода предполагают наличие общего с вами прошлого.

— И оборотней тоже, — кивнул заинтригованный Маш. — Если нечто подобное уже случалось раньше, не исключено, что это произойдёт ещё раз.

— Я очень желала бы жеребёнка от тебя, — повторила Флета.

— Наверное, магия способна и на такие чудеса, — предположил юноша, в чьей голове уже зрела идея. — К примеру, Бэйн мог бы…

— Не Бэйн! — запротестовала она. — Ты!

— Гм, да, конечно. Но я не адепт. И дела с магией у меня продвигаются туго. Не знаю, смогу ли…

— Ты сотворил летучий кораблик, — напомнила она. — И обратил вспять наложенное на меня Красным Адептом заклинание. Сие — признаки мощной магии.

— В экстремальных условиях иногда у меня действительно неплохо получается колдовать, — признал Маш. — Но мне просто повезло. Для продолжения рода одной удачи мало. Нужен ещё и опыт.

— Тогда стань настоящим адептом — таким, как собирался Бэйн, — упрямилась Флета. — Зачаруй себя и меня, дабы мы произвели совместное потомство. Успех в одном деле принесёт тебе удачу и во всём остальном.