Робот-Адепт

— Благодарю тебя! — воскликнула Флета и одарила его таким убедительным поцелуем, что юноша понял: это была не шутка. Она действительно хотела дитя Маша и верила, что способна его понести.

Следующим утром они пустились в дорогу: Флета в своём истинном обличье и Бэйн верхом на ней. Прозрачный не вмешивался; адепты удовлетворились присутствием Маша в лагере, а куда уж он будет ездить по делам — неважно. И впрямь. Возвратившись, Маш продолжит свою деятельность на стороне враждебных адептов. Бэйн не возражал, как не имел ничего и против Прозрачного, который вёл себя достойно. Поймай его Беата с поличным, он бы счёл игру честной: схитрил и заплатил за это.

Гражданину Голубому на Протоне известно было о маскараде, однако захватить Маша в плен он не пытался; это понятно. Это являлось частью сделки: позволить течению нести себя, пока обстоятельства не изменятся к лучшему. Бэйн надеялся, что у замаскированного Маша с Агапой сейчас неприятностей меньше.

А вдруг нет? Заниматься любовью с Агапой было замечательно! Бэйн не мог удержать от этого акта своего двойника, ведь и Маш ничего не мог поделать против их с Флетой близости. Все понимали, что так надо.

И всё же это беспокоило юношу. Не сам секс, но его собственное отношение к физической близости. Пытаясь заставить себя поверить, что обнимает Агапу, он не преуспел. Бэйн занимался любовью с Флетой, и ощущения были чудесными. Вот в чём проблема. Почему он так себя чувствовал?

В отрочестве они дружили. Она всегда нравилась ему, и взаимно. Но Бэйн никогда не любил её. В конце концов, Флета была животным.

А теперь Маш влюбился в неё, и она разделила его чувства. Это привело к тому, что Бэйн тоже посмотрел на неё иначе. Чем Флета хуже человеческих девушек? Задумываться над ответом не пришлось: ничем. Точно так же, как и Агапа. Возможно, он полюбил Агапу, подсознательно считая её аналогом Флеты: нечеловеческое создание, которое казалось человеком.

Теперь он вернулся к оригиналу, и стена между ними рухнула. Совершил ли он сей акт так же бездумно, как много лет назад? Воспользовался ли маскарадом в качестве предлога к близости?

Чего он добился в процессе слежки за врагом? Лишь обнаружил угрозу Беаты, которая совсем таковой не являлась, если бы на его месте был Маш. Вкратце, Бэйн не добился ничего, кроме секса с возлюбленной своего двойника.

Такие мысли одолевали юношу, пока они выбирались из владений Прозрачного. Сомнений в верности Флеты у него не возникало; она делала лишь то, о чём они договорились, не вкладывая в это душу. Но его собственное отношение ставилось под вопрос. С тем же успехом он мог её изнасиловать.

И даже это было не всё, что его мучило. Секс всего лишь сопутствовал их миссии и сам по себе мало что значил. Естественно, для Флеты он и вовсе не имел смысла вне периода зачатия. Ну, разве что ей хотелось доставить наслаждение возлюбленному или сохранить видимость сего в процессе маскарада. Для Бэйна он должен означать не больше: сиюминутное удовольствие, вызванное не чувством. Вместо этого юноша жаждал близости и нашёл, что она принесла радость не только его телу, но и духу. Как будто он и в самом деле имел в виду те три слова, что произнёс, глядя ей в глаза.

Неужели он влюблялся во Флету?

Бэйн закрыл глаза, пытаясь мысленно отстраниться от запретных чувств, но не мог. Теперь он жалел, что взялся за свою дурацкую шпионскую миссию; лучше было держаться подальше от подруги своего двойника. А сейчас уже слишком поздно.

Флета слегка повернула голову и искоса взглянула на него. Реакции его тела были ей ведомы, и она чувствовала, что Бэйн угнетён.

Но что он мог ей сказать? Ничего! Она была невинна; выразив свою страсть словами, он бы её только опечалил. Поэтому юноша просто потрепал её по плечу.

— Воистину ты — чудное создание, кобылка, — сказал он. — Я бы не причинил тебе вреда даже всего мира ради. — И это было правдой.

На ночь они устроились возле источника. Вместо того, чтобы пастись, на сей раз Флета превратилась в колибри и насытилась цветочным нектаром, пока Бэйн разводил костёр и запекал выкопанные поблизости клубни дикого картофеля. Затем она приняла человеческий облик и присоединилась к нему для сна.

— Но я думал, что ты будешь пастись, — слабо возразил он.

— Нет, я предпочитаю побыть с тобой, Маш, — ответила она, снимая с себя плащ и накидывая его поверх их обоих, как одеяло.

Ещё одна ночь с её соблазнительным, согревающим во всех смыслах телом? Он должен был его избегать! Но что он мог сказать? Адепты явно продолжали следить за ними.

Не в состоянии придумать подходящей причины для протеста и не уверенный в собственных желаниях, Бэйн согласился. Он лёг рядом, и она обняла его, легонько касаясь мочки его уха губами.

— За нами идут, — поделилась девушка сведениями. — Я чую запах.

А вот этого он не ожидал. У неё имелась своя причина для сближения! По крайней мере, её внимание обратилось туда, куда надо.

— Ты можешь заниматься любовью с бессознательным человеком? — так же тихо спросил он.

— А то, — хихикнула она.