Робот Леонида

Тейлор тотчас же потребовал заключить письменный договор и внес туда два важных пункта: переделать робота так, чтобы он беспрекословно подчинялся приказам и был более воинственным. Отныне меня и Леонида всюду будет сопровождать специальный агент ФБР. Я попросил доставить мне в бункер соответствующие инструменты и детали и приступил к работе. Через неделю генералы осмотрели Леонида и остались им весьма довольны. А еще через два дня мы вылетели на двухмоторном бомбардировщике в Сайгон. В переделанном бомбовом отсеке покоился завернутый робот. Кроме меня, в кабине находились два пилота, штурман, и агент ФБР. Мы уже подлетали к Фриско, когда агент внезапно объявил, что посадки не будет, и мы будем заправляться в воздухе. Я мысленно выругался. Теперь приходилось буквально на ходу изменять задуманный мною план и придумывать выход. На всякий случай я приглядывался к управлению самолетом и подлизывался к штурману, расхваливая его знания. Агент, словно Аргус, дремал одним оком, пилоты поочередно отдыхали, и только штурман (он же радист) намерен был бодрствовать весь маршрут. Я протиснулся к его столику, угостил энергичного парня сигаретой и поинтересовался дальнейшим маршрутом. Штурман охотно завозил пальцем по карте:

— Вот. Фриско-Оаху. Пять часов полета. Заправка. Оаху — Гуам — Манила. Одиннадцать часов. Заправка над островом Гуам. Манила — Сайгон. Полтора часа. Все!

Я поблагодарил и стал рыться в бортовой аптечке. Одно фармакологическое дерьмо! Вот валидол. Кажется он помотает при болезни сердца. Я незаметно сунул в карман таблетки и громко посетовал на неукомплектованность аптечки. Штурман улыбнулся и сказал, что не помнит случая, чтобы кто-то ею пользовался. Я состроил гримасу, долженствующую означать страдание, вздохнул и положил валидол на место. Уже закрывая аптечку, прочитал этикетку «Тетридин». Что бы это могло означать? И вдруг я вспомнил: снотворное! Я оглянулся, взял коробочку и тяжело плюхнулся на свое место. Теперь мне надо было, как следует обдумать план избавления от стражи и лишних свидетелей.

Я перебирал в памяти один вариант за другим, все они казались мне наилучшими, а я сидел, скованный проклятой робостью, и ничего не предпринимал.

— Пить! — прохрипел один из пилотов. — Эй, парень! Открой бутылочку!

Дрожащими руками я открыл напиток, всыпал туда несколько таблеток тетридина, разболтал и с очаровательной улыбкой заправской стюардессы преподнес снадобье жаждущему пилоту. Вскоре попросил пить и второй. Я удовлетворил его просьбу и, не дожидаясь очередной просьбы, подсунул разведенное снотворное штурману. Тот кивком поблагодарил и выпил бутылочку одним затяжным глотком. К моему величайшему огорчению, агент мирно похрапывал, откинувшись на спинку кресла, я уселся на место и вытер пот.

Вскоре экипаж стал отчаянно зевать. От нетерпения я подскакивал на кресле, не сводя взора с агента. Первым ткнулся носом в стол штурман. За ним последовал второй пилот. Дольше всех боролся с дремотой пилот, управлявший машиной. Но вот сон сморил и его. Я, точно коршун, кинулся на агента и с размаху тюкнул по его голове сифоном. Я не понял что, но что-то разлетелось вдребезги. Я спихнул с кресла пилота, резко развернул самолет на юг, форсировал двигатели и стал всматриваться в экран локатора нижнего обзора. Я знал, что горючего хватит на шесть с лишним часов полета и поэтому не проявлял особого беспокойства. Я хотел дотянуть до какого-нибудь забытого богом и людьми островка, и попросту плюхнуть самолет возле берега, так как произвести посадку я, естественно, не мог. Я слушал, как надрывно орало радио, вызывая наш самолет, и запрашивая причину внезапного изменения курса. Изменения курса?

Ага! Значит, за нашим полетом следили дальние локационные станции! Внезапно нас перестали вызывать, и по радио послышались два совершенно чужие голоса, беспрерывно запрашивающие землю о моем вероятном местонахождении. Грянув на локатор заднего обзора, я заметил две точки и похолодел. Это была погоня. Сверхзвуковые истребители-перехватчики. Через несколько минут я буду настигнут и, если не последую по их курсу, буду немедленно рас стрелян. Ну, что ж! Смерть так смерть! Стараясь отдалить эту роковую минуту, я ввел бомбардировщик в пологое пике и полетел на бреющем полете над волнами зеленого океана. И тут я заметил островок на горизонте. Я потянул к берегу, чуть не касаясь гребней волн. И тут случилось непредвиденное, оба мотора разом замолкли. Среди наступившей тишины я четко услышал, как несколько раз самолет чиркнул о гребни волн.