«Робот-зазнайка» и другие фантастические истории

Сэм смотрел на собеседника, хмуря рыжие брови. Он был готов возненавидеть Хейла за уступчивость. Он рассчитывал на нее, нуждался в ней, но ему не нравилась мотивация вольного компаньона. Почему Хейл с такой легкостью ставит успех или неуспех своего крестового похода в зависимость от сомнительного продвиженца, каковую роль взял на себя Сэм? Пусть машина, опираясь на свою дефектную логику, дала благоприятный прогноз и пусть Хейл безоговорочно верит ей, есть еще один непреложный факт: Робин Хейл – бессмертный.

То, что сквозило в поведении Уолтон и Харкеров и что вызывало ненависть у Сэма, он заметил и у Хейла. Крайнюю самоуверенность. Этот человек – не раб времени; напротив, время служит ему. Прожив не одну сотню лет, он наверняка сталкивался практически со всеми социальными обстоятельствами, которые только могли возникнуть. У него было вдоволь времени для экспериментов, для тщательного анализа их результатов, для выработки оптимальной линии поведения в любых обстоятельствах.

Это несправедливо, с детской обидой подумал Сэм. Проблемы, с которыми не суждено справиться короткоживущим, бессмертные, обладающие почти безграничными ресурсами, знают вдоль и поперек. Несправедливо и другое: там, где обычные люди вынуждены платить огромную цену или идти на мучительные компромиссы, бессмертные справляются благодаря простому ожиданию. Бессмертные так любят с уверенностью повторять: «И это пройдет…»

Следовательно, бессмертные – это неизвестные переменные. Они обладают протяженностью во времени – тем, чего короткоживущим не постичь. Чтобы постичь, надо прожить такую же долгую-предолгую жизнь…

Сэм глубоко вздохнул и ответил Хейлу уклончиво:

– Семьи – я имею в виду конкретно Уолтонов и Харкеров – не станут бить открыто. Они не хотят, чтобы общество осуждало их за вашу смерть. Массы им не страшны, потому что не организованы. Мятежей пока не случалось, потому что для них не было причин. Семьи правят справедливо. Лишь такая опасная перспектива, как ваш крестовый поход, способна лишить их гибкости, и тогда возникнет угроза восстания. Я надеюсь, это будет очень серьезная угроза: впервые массы смогут организоваться, воодушевившись идеей колонизации. – Он сощурил глаза, глядя на Хейла. – Есть у меня мысль, как этим воспользоваться, но… – Сэм посмотрел на стену, где висел пыльный телевизионный экран. – Пока я не могу объяснить.

– Хорошо. – Судя по тону, Хейл нисколько не волновался.

«Это вполне нормально», – сказал себе Сэм. У него резко ускорился пульс, стоило подумать, что для этого человека война – славная эпоха, оставшаяся в прошлом часть родовой истории. Его семья видела убийства и сама проливала кровь. Угроза смерти так давно знакома ему, что он смотрит ей в лицо без малейших колебаний. Сэм возненавидел его с новой силой.

– Тем не менее, – он заставил себя говорить ровно, – я предлагаю вам мое участие в крестовом походе. Вы готовы меня выслушать?

Хейл с улыбкой кивнул.

– Перед нами стоит уникальная проблема: необходимо привлечь людей. Не завербовать их, а воодушевить. Нужна рабочая сила, нужны администраторы, которые будут ею управлять. Администраторы стоят недешево, это во-первых. А во-вторых… Вы сможете их защитить?

– Только не от скуки. И не от некоторых враждебных факторов. К примеру, лишайник способен пробраться через вентиляцию и сожрать человека заживо. А еще есть микробы, мутирующие под воздействием ультрафиолета. Нас ждет вовсе не развлекательная прогулка.

– Значит, нужен тщательный отбор. Привлечем недовольных. Тех, кто в ладах с техникой, но не преуспел в личной жизни.

– Согласен – до определенной степени. Что еще вы можете предложить?

Лаконичный ответ вызвал у Сэма неосознанное негодование. Подумалось, что этот человек уже знает большинство решений, что он ведет Сэма на поводу, экзаменует его, не без расчета на то, что у собеседника возникнут ценные идеи, которые можно будет использовать к собственной выгоде. И все-таки за уверенностью, за всем огромным опытом Хейла проглядывала иногда такая наивность, что Сэм не терял надежды. По сути своей Хейл был крестоносцем. По сути своей он был самоотверженным мечтателем. Но даже миллион прожитых лет не дал бы ему того, что Сэм получил при рождении. Да, попытаться стоит…

– Конечно, нам нужны не только недовольные, – продолжал Сэм. – Мы должны выяснить, чем именно они недовольны. У вас были техники в те времена, когда велись войны?

– Да, – кивнул Хейл. – Но за ними стояли традиции вольных компаньонов.

– Мы начнем новую традицию. Я пока не знаю какую. – Сэм задумался. – Вы имеете доступ к психозаписям и личным делам этих техников?

– Некоторые, должно быть, сохранились, и добраться до них, пожалуй, я смогу. Но зачем?