«Робот-зазнайка» и другие фантастические истории

Прошло два месяца. Розат, как и прочие плоды успеха, сама упала ему в руки. Сэм продал все три квартиры и вместе с певицей нашел новое место, полное неслыханной роскоши. Окна выходили на гидропонный сад, цветущий так же пышно, хотя и не так опасно, как джунгли над головой. Из этих окон Сэм мог видеть огни всей башни, где каждый житель плясал под его дудку. Мир – шизоидная фантазия, мир – мечта мегаломана, мир – воплощенный волшебный сон. И все это – настоящее.

Сэм еще не осознавал случившегося, хотя, оглянувшись назад, он бы понял. Но его все быстрее кружил водоворот событий, уже вышедших из-под его контроля. Если бы у него было время сделать паузу, спокойно подумать и подвести итоги! Но времени не было.

Когда наступил финал, Розат сидела на пуфике у ног Сэма и тихо напевала. Юбки ее сине-фиолетового платья расстелились по полу, образовав круг, голова с прической-облаком склонилась над лирой.

– Войдя неспешно, тихо в дверь…

До чего же восхитительно взмыл ее нежный голос! Кто только не пробовал себя в исполнении старинных баллад, но куда им было состязаться с таким идеальным инструментом, как горло Розат!

– Она рекла: «Поверьте, о юный друг, что вам теперь…» – пропела она текучим голосом, и ее прервала музыкальная трель телевизора.

Сэм понял: дело важное, иначе бы его не тревожили в столь поздний час. Он неохотно встал.

Розат не подняла головы. Она сидела совершенно неподвижно, как будто звонок заморозил ее. Затем, не поднимая глаз, тронула струны лакированными ногтями и пропела последнюю строчку:

– …Остался час до смерти»[64].

Сэм нажал кнопку, и появившееся на экране лицо едва не заставило его отшатнуться. Это была Кедре Уолтон, причем разъяренная. Бессмертная так резко придвинулась к экрану, что черные локоны взвились, точно змеи Медузы. Похоже, она разговаривала с кем-то, ожидая ответа на вызов, и ее гнев был адресован не только Сэму.

– Сэм Рид, ты болван, – без всякого вступления заявила она. Египетское спокойствие бесследно исчезло с узкого высокомерного лица, а в голосе не осталось даже высокомерия. – Неужели веришь, что тебе это сойдет с рук?

– Еще как сойдет, – пообещал Сэм.

Он не сомневался, что все идет точно по плану.

– Бедный глупец! Ты просто никогда не связывался с бессмертными. Наши планы реализуются медленно, мы можем себе это позволить. Но ты, надеюсь, не внушил себе, что Харкер оставит тебя в живых после того, что ты натворил? Он…

Голос за ее спиной произнес:

– Кедре, дорогая, позволь мне сказать самому. – И на экране появилось юношески гладкое лицо Захарии. Взгляд был задумчив. – Кое за что я должен поблагодарить вас, Рид, – продолжал бессмертный. – Вы действовали умно. У вас оказалось больше талантов, чем я ожидал. Вы заставили меня поднапрячься и тем самым доставили немалое удовольствие. К тому же вы поставили под удар Хейла и весь его амбициозный проект. Спасибо от всей души. Видите, я бываю честен, когда могу себе это позволить.

Это было лицо человека, глядящего на нечто неодушевленное, не вызывающее абсолютно никаких чувств. Глядящего из невообразимых глубин времени, пространства и опыта. У Сэма мороз пошел по коже – должно быть, для Харкера он уже все равно что покойник. То же самое, что разделяет живых и мертвых, разделяло Захарию Харкера и Сэма Рида.

И в этот момент глубочайшего прозрения, потрясшего все, чем жил и во что верил Сэм Рид, он осознал: так было задумано с самого начала. Харкер не сомневался, что Сэм переметнется к Хейлу, а потом и Хейла обведет вокруг пальца. Сэм станет звеном цепи – единственным слабым звеном, которое, лопнув, сорвет весь крестовый поход.

До сих пор Сэм был убежден, что никто не разоблачит его.

– Прощайте, Рид, – сказал ровный голос. – Кедре, дорогая, твоя очередь.

На экране снова появилось женское лицо. Кедре по-прежнему сердилась, но, когда ее взгляд встретился со взглядом Сэма Рида, на длинных полуопущенных ресницах блеснули слезы.

– Прощай, Сэм, – сказала она. – Прощай.

Теперь ее синие глаза смотрели куда-то за его плечо.

Сэму хватило времени, чтобы повернуться и заметить угрозу, но не хватило, чтобы ее остановить.

Потому что Розат стояла за его спиной. И когда Сэм повернулся, ее пальцы оторвались от струн арфы и метнулись к его лицу.

Сэм ощутил сладкий и страшный запах; защипало в ноздрях. Он шатнулся к предательнице и вытянул руки, чтобы сломать ей шею, но она уплыла прочь, и вся комната закружилась, и вот уже Розат стоит и смотрит на него сверху, издалека, и в ее глазах тоже блестят слезы.

Аромат заглушил все чувства.

Сонная пыль, наркотик для безболезненного ухода из жизни.

Последнее, что Сэм увидел, – два женских лица, две пары влажных глаз.

Должно быть, эти женщины любят его, раз плачут. Но они вместе принесли ему гибель…