Роботы божьи

― Сурмилов подождет, ― оборвал Авдеев. ― Сначала поговорим о моей дочери.

Егор обреченно вздохнул. "Не бойся, милый, ничего он тебе не сделает", ― прозвучал в голове одобряющий голос Наташи. "Хорошо бы, ты оказалась права", ― мысленно шепнул Егор.

― Значит, ты и есть тот парень, что преследовал ее.

Егор молчал, пристально изучая внезапно заинтересовавший его узор на столешнице.

Священник покачал головой и сказал:

― Плохо, что все так вышло. Сколько раз ее предупреждал: никаких упоминаний о соционике на серверах знакомств!..

― Я не знал, что она ваша дочь, ― начал оправдываться Егор. ― И потом, вы сами говорили, что любая девушка будет рада, если я...

― Не любая, ― перебил священник. ― И ты это знаешь... теперь.

― Знаю, ― согласился Егор.

Авдеев отпил пива, вытер пену с бороды и спросил:

― И многое тебе известно?

― Все.

― Все? ― с неудовольствием переспросил священник.

― Что вы ENFP и раньше работали в Гулле. И что Люба, ваша жена ― тоже ENFP, поэтому вы расстались.

Авдеев приподнял брови.

― Ты видел Любу? Как она?

― Был в гостях. Мне кажется, у нее все хорошо.

Священник отвел взгляд и спросил:

― А этот сластолюбивый инкуб... он все еще живет с ней?

― Алехандро? Да.

― Говорил ей, выкини богомерзкую куклу, ― с досадой воскликнул Авдеев. ― Да где там, она влюблена в него по уши! Нина сказала, и ты купил такую же тварь? Что вы только в них находите... Да ты пей давай, чего сидишь зря.

Егор послушно выпил, смочив напряженное пересохшее горло.

― Ладно, теперь о делах скорбных, ― неожиданно деловито сказал священник. ― Значит, Нина рассказала тебе о нашем секрете?

Егор молча кивнул.

― Соционика ― благая вещь, ― заметил Авдеев. ― Она ведь, по сути, утверждает, что в каждом человеке заключен гений. Мы рождаемся с золотым ключом в руке, обнаруживая себя перед миллионом дверей. Только редко кому везет обнаружить свои двери сразу. А иные всю жизнь бьются в чужие, куда им вход запрещен. Это и к профессии относится, и к сердечным делам. Знание соционики и своего типа ― как нарисованные кресты на твоих дверях. Жаль, правда, власти не разделяют мою точку зрения.

Егор всей душой был согласен со священником. Доверенное ему секретное учение обладало огромной практической ценностью ― в отличие от доброжелательно пустой и бесполезной авдеевской адвайты. Но он не осмелился сказать это вслух.

― Я разделяю, ― сказал Егор.

― Отрадно слышать. И что ты теперь намерен делать?

― Использую соционику к собственной выгоде, ― осторожно сказал Егор.

Он не был уверен, что ответ правильный.

― Это как же? ― с интересом спросил Петр.

― Если я смогу... забыть Нину, то попробую найти девушку ESTJ, ― выдохнул Егор. ― Может быть...

Ему не хватало воздуха. При мысли о Нине стало вдруг так плохо, что захотелось кричать. Он по-прежнему любил ее!

― Значит, трубить о находке на каждом углу не станешь? ― уточнил священник, пристально глядя Егору в глаза.

В его взгляде было сочувствие. Егор молча помотал головой.

― Вот и славно. Не хотелось бы услышать в криминальной хронике, что твое изуродованное тело выловили в канале.

― Вы угрожаете мне?! ― спросил ошеломленный Егор.

― Упаси бог, за кого ты меня принимаешь?! Я тебя с детства знаю. Ты мне почти как сын! Но, коли влез в эту историю, играй по правилам. Ради своей же безопасности.

― По правилам? ― переспросил Егор растерянно.

― А правила нынче суровые! Вряд ли Люба рассказывала тебе об опасностях, с какими...

― Рассказывала, ― перебил Егор. ― Про профессора, который прыгнул из окна из-за любви к студентке.

― Чепуха! ― отмахнулся священник. ― Я говорю о настоящей опасности. У нас узкий круг знакомых ― тех, кто в курсе. Люди стали исчезать. Люба не говорила тебе? Наверное, не хотела пугать.

― Исчезать?

― Бесследно. А недавно одного нашли, Юру Захарьина. Выловили в канале его тело со следами пыток.

Егор потрясенно молчал. Потом он спросил:

― Кто это сделал? И зачем его пытали?

― Не знаю. Думаю, есть организация, убирающая всех, кто знает о соционике. Я понятия не имею, кто они.

― А полиция?

Авдеев скривился, будто при нем упомянули что-то неприличное.

― У этих есть дела поважнее. Им приказали найти автора вируса, отключающего зрение. Они и ищут, забросив все прочее. Да только найти никак не могут.

― Вы считаете, это вирус? ― спросил Егор. ― Со мной такое было.

Тема отключения зрения его чрезвычайно волновала. Он даже на миг забыл о Нине и своей боли из-за расставания с ней.

― Что же еще? Инвалиды и размороженные зрения не теряют. Это коснулось только людей с чипами. Еще пива?

Егор покачал головой.

― В общем, Егор, прошу тебя: будь осторожнее. Никому ни слова о соционике. Даже родителям. Можешь мне пообещать?

Егор неуверенно кивнул. Мысль скрывать что-то от родителей ему не нравилась. Но угроза, которой он мог их подвергнуть, выглядела слишком реальной, чтобы легкомысленно отнестись к словам священника.

― Ох, боюсь я, как бы новые знания не вышли тебе боком, ― сказал Авдеев, тяжело вздохнув. ― Многие знания ― многие печали. Слышал такое?

Егор кивнул.