Роботы божьи

― Во что я ввязался? ― спросил детектив то ли себя, то ли своего друггла.

― Не сдавайся, милый, ― ответила Анна нежным голосом. ― Ты справишься. Помнишь, что сказала президент, когда ты от нее уходил? "Проси потом все, что хочешь!" Все, что хочешь! Это может быть даже гулловский робот...

Смолин оживился. Анна умела мотивировать. Идея купить своему другглу тело не оставляла его уже несколько лет. Он начал думать об этом вскоре после мучительного развода с женой. Аня всегда говорила ему, что они с женой не подходят друг другу ― и как обычно, была права. Смолин видел, как счастлива сестра со своим гулловским андроидом ― она даже родила ему двух дочерей ― и мечтал о том же.

Решив не терять времени, он попросил Анну изложить известные на данный момент факты. Ей потребовалось меньше минуты. Инженеры и остальной персонал "Уральских роботов" погибли от взрыва мощной бомбы, спрятанной в тело одного из запасных экземпляров Ивана Дубины. Видимо, убийцам этого показалось мало, потому что затем в ложе была распылена синильная кислота, убившая всех глостинских гостей. Таким образом, все вероятные подозреваемые в покушении мертвы, ― особенно жаль программиста Рыбу, он был бы полезен следствию, ― за исключением одного, только что отпущенного на свободу благодаря высокому вмешательству. И второго, который сбежал в Дубну и прячется там, наивно полагая себя в безопасности.

Детектив с интересом посмотрел видеозапись побоища, учиненного киберписателем Лисицыным в доме Глостина. Всякий раз, когда очередной глостинский андроид падал замертво, Смолин вздрагивал. Он отметил подвыпившего бородатого инвалида в распахнутом халате, называвшего себя священником. Аня сказала, что, судя по записи их разговора, бородач в покушении не участвовал, но это еще предстояло проверить.

Смолин запустил специальную гулловскую программу для полицейских. Это была старая версия, сейчас такими уже не пользовались. Новейшие версии оперируют твердой материей: вещественными уликами, потоками гулловских видеосенсоров, записями в глогах, следами и орудиями преступления. У него не было времени анализировать и разбирать каждую улику.

Детектив решил пойти "от людей", как он это называл. Такой метод часто давал быстрые результаты, пусть и не стопроцентно надежные. Смолин считал себя неплохим психологом, хотя Анна посмеивалась над его самоуверенностью в вопросах душеведения. Она делала это очень мягко, поэтому детектив никогда не обижался. Ему порой казалось, что она завидует тому, как точно он угадывает мотивы и настроения людей.

Программа проверила номер его идентификатора, права доступа и начала загружать данные по новому делу. В воздухе перед Смолиным возникла расцвеченная сияющая паутина. В ее узлах висели голографические портреты фигурантов, а нити были связями между ними. Толщина и цвет паутинок отражали близость их связей и частоту контактов. По мере подгрузки данных паутина стремительно росла, обрастая новыми лицами и связями.

Смолин любил эту программу. Она нравилась ему своей логичностью, красотой и наглядностью связей между людьми и событиями. По его просьбе Анна убавила свет. Комната погрузилась в полумрак, освещаемый яркими разноцветными линиями. Они перемигивались и сияли, усеивая стены зайчиками из ломаных полос света. Вдоволь налюбовавшись таинственным свечением, Смолин устроился в кресле поудобнее и погрузился в распутывание паутины.

6.

"В Нью-Йорке завершился судебный процесс, уже названный историческим по созданному прецеденту. Живущая на пособие афроамериканка Джоан Мóрсель выиграла дело против белого мультимиллионера Джона Фленда и его семьи. Пятнадцать лет назад, будучи студентом колледжа, мистер Фленд одновременно встречался с Джоан и со своей будущей женой Мартой, в итоге предпочтя последнюю.

Ссылаясь на недавно принятый "Акт о толерантности", госпожа Мóрсель утверждала, что Джон Фленд предпочел ей белую по расовым мотивам. Обвиняемый пытался доказать, что сделал свой выбор по любви, однако судья приняла сторону госпожи Мóрсель. Отягчающим обстоятельством послужил тот факт, что мистер Фленд, являясь завзятым меломаном, никогда не приобретал музыку афроамериканских исполнителей.

Теперь брак Джона и Марты будет принудительно расторгнут, после чего ему придется жениться на Джоан Мóрсель, чтобы восстановить нарушенную пятнадцать лет назад справедливость. Суд также обязал его пройти курс лечения от расизма, включающий посещения психолога и специальную генную терапию. Согласно тому же решению, он выплатит госпоже Мóрсель многомилионный штраф за расовую дискриминацию. Марту Фленд подвергнут шестимесячному тюремному заключению за публичное оскорбление судьи и истца, а их детей на время заключения матери передадут в федеральный приют, поскольку госпожа Мóрсель заявила, что не желает "содержать этих белых".