Роботы божьи

― Боже упаси, я не хочу превращать ее жизнь в ад!.. ― испуганно воскликнул священник; взглянув на Наташу, он осекся и беспомощно пролепетал:

― Что я наделал? Зачем я вам только рассказал?!

Егор принялся утешать Авдеева, уверяя его, что, узнав о Хозяевах, совершенно не расстроился и ни капельки не испугался. Это была своего рода игра. Егор знал, что священник, будучи ENFP, мгновенно разгадал его ложь, но сделал вид, будто верит. Поздно сожалеть, подумал Егор. Знание необратимо. С опасным знанием следует учиться жить, как с неизлечимой болезнью. И молиться Шиве, чтобы болезнь не оказалась смертельной.

― Вы знали о Хозяевах, когда с Иваном случилось несчастье, ― напомнил Егор. ― Откуда?

Вопрос застал Авдеева врасплох. Он молча теребил бороду. Казалось, он не хотел врать, но что-то мешало ему сказать правду. Наконец, когда Егор успел пожалеть о своем любопытстве, священник откашлялся и неуверенно заговорил:

― Прости меня! Все эти годы я лгал тебе и другим прихожанам. Я лгал всем, включая самых близких мне людей. Господи, как трудно это говорить...

Он умоляюще посмотрел на Егора с Наташей, словно надеясь на прощение. Они молчали, не зная, как реагировать на очередную тайну священника.

― Я не тот, кем вы меня считаете... И я не священник. Мне пришлось купить фальшивую биографию, чтобы спастись.

Они слушали его, раскрыв рты. Священник продолжил говорить; его голос вновь стал отстраненно-равнодушным, похожим на мертвые голоса роботов прошлого.

― Мое настоящее имя Виктор Репес. Уже не помню, когда произносил его последний раз... До того, как стать священником... ― нет, выдать себя за священника, ― я был региональным директором Гулла в России.

Егор мысленно присвистнул. Это примерно соответствовало должности министра российского правительства.

― Я служил Гуллу долгих шестнадцать лет... ― продолжал лже-священник. ― Служил бы и дальше, но в последний год я узнал кое-что, что заставило меня бежать оттуда сломя голову.

― Нина говорила, вы потеряли работу, потому что сломался ваш чип, ― заметил все еще не оправившийся от изумления Егор.

― Он не сломался. Я сам вывел его из строя.

Над балконом вновь повисла тягостная тишина. Сломать свой чип ― это звучало ужасно. Егору даже не хотелось спрашивать, в чем заключалась изуверская процедура. Значит, Авдеев ― или, как он сказал, Репес? ― не инвалид? И все, что Егор знал о священнике ― ложь? Он почувствовал легкое головокружение.

― Шива всемогущий, но зачем?!

― Мне нужно было исчезнуть. И я ошибочно полагал, что чип управляет моими мыслями и поступками.

― А Люба с Ниной знают?

― Нет. Они уверены, что я прячусь от преследований за соционику. Но не это самое страшное. Хуже всего, что...

Не договорив, он издал протяжный стон и закрыл лицо ладонями. Сквозь судорожный всхлип Егор услышал:

― ...моя дочь не родилась инвалидом... Это я сломал ее чип, когда ей было два года.

Волосы на голове Егора зашевелились. Ему стало по-настоящему страшно. Лишить своего ребенка чипа ― все равно, что собственноручно выколоть ему глаза! Если это правда, то Авдеев ― или Репес, как он себя назвал ― сумасшедший маньяк и социопат. Если же это выдумка больного разума, он псих вдвойне!

Лже-священник опустил руки. Его лицо исказила мука. Он попытался улыбнуться, но лицевые мускулы не слушались его; получившаяся гримаса была страшнее виртуальной маски зомби для Хэллоуина. Вытерев глаза тыльной стороной ладони, Репес вновь достал коммуникатор и стал вызывать дочь. Дрожащие пальцы не попадали в нужные иконки. Он несколько раз сбрасывал набор, начиная заново. Наконец, ему удалось набрать правильно ― коммуникатор издал длинные гудки.

― Опять не отвечает, ― сказал он и тяжело вздохнул. ― Так что, мне продолжать рассказ?

Егор кивнул. Наташа уже не пыталась вмешаться. Она подобрала колени к подбородку и сидела нахохлившись, словно рассерженная птица, обреченно приготовившись слушать новую безумную историю фальшивого священника. В том, что история окажется безумной, сомнений не было.

― Ладно. Но сначала скажи мне, что ты знаешь о корпорации Гулл?

― То же, что и все. У нас был курс истории Гулла в школе, а потом в университете, ― ответил Егор, пожав плечами.

Он вспомнил историю интернета. Каждому известно, что в далеком прошлом существовала всемирная компьютерная сеть, прообраз нынешней Среды Гулл. Хотя ее сегменты принадлежали частным провайдерам, сеть в целом не принадлежала никому. Гулл в то время была одной из множества компаний, работавших в ней, хотя и довольно крупной. Они предлагали услуги поиска и контекстной рекламы. В то время о вреде рекламы еще не знали и она не была запрещена.