Роботы божьи

― Что, совсем ничего нет?

Егор задумался. Одежду он не отдаст. Голым его в посольство точно не пустят. В московских учреждениях бывают введеные под давлением нудистского лобби "голые" дни, когда персоналу и посетителям для пущего сплочения рекомендовано являться полностью обнаженными. Возможно, он попадет на такой день, если Гулл их практикует, однако рисковать не хотелось.

― У меня остался только чип, но он вживлен в мозг. Я не знаю, как его оттуда достать, извините, ― сказал он, с трудом подавив злорадную улыбку.

― В мозг... ― протянул отморозок разочарованно. ― Жалко, а то бы я его на рынке продал. Ну, ладно, что ж теперь... Тогда бывай.

Егор попрощался и перепрыгнул с торчащей из-под аквапленки полоски металла на пристань. Люк захлопнулся. Узкий хребет лодки исчез под сомкнувшейся над ним с сухим шлепком сверкающей пленкой. Несколько секунд был слышен ставший почти родным вой электродвигателя, но потом стих и он. Егора окружала тишина, лишь чайки высоко в небе жалобно кричали о чем-то своем. Их тоскливые крики вселяли в душу тревогу.

Он так и не рассмотрел лодку ― ну и Шива с ней. Слова контрабандиста разбудили в его воображении мрачные картины черного рынка чипов в Дубне. Стоило только задуматься об этом, как в голову полезли ужасные мысли о разрубленных ради извлечения чипов головах. Чип усилил визуализацию, сделав жуткие образы почти реальными. Было неясно, кому нужны выращенные внтури головы чипы, ведь их нельзя пересадить в другой мозг. Чипы прежних поколений еще можно попытаться, но вот новые точно не приживутся. Нет, это невозможно, решил Егор.

Он потряс головой, стряхивая морок. Следовало понять, где он и как попасть в гулловское посольство. Егор стоял на самом краю узкой пристани, бетонным штырем вонзившейся в затянутый аквапленкой канал. По обоим сторонам канала вздымались старые ступенчатые небоскребы, почему-то называемые в народе лужковскими.

Егор смутно припоминал, что уже был тут однажды, но никак не мог сообразить, где находится. Он попросил Наташу сориентировать его. Перед глазами возникла яркая алая стрелка, показывающая путь. Контрабандист не соврал: до гулловского посольства было всего несколько минут хода. Приободрившись, Егор пошел вперед, зачем-то стараясь наступать ногами на виртуальную стрелку, как это обычно делают дети.

Она вела его ровными прямыми отрезками, иногда слишком длинными. Егор не роптал. После заточения в подводной лодке небольшая прогулка была даже кстати. Он только боялся попасться полиции. Выйдя из лодки, Егор оказался под прицелом миллионов рассеянных в воздухе гулловских видеосенсоров. Он знал, что они следили за ним со стен домов и с корпусов проплывавших мимо таксоботов. Ему казалось, что прохожие, мимо которых он проскакивал, опустив взгляд и втянув голову в плечи, внезапно застывают на месте и подозрительно смотрят на него, провожая глазами ― словно кто-то могущественный, прознавший о том, что Егор вернулся в Москву, переключил их в режим слежки. Бесстрастные лица и внимательные взгляды глаз, похожих на зрачки видеокамер, ― будто люди и впрям превратились в приборы слежения, ― не на шутку пугали его.

Завидев конец стрелки, Егор прибавил ходу. Представительство Республики Гулл находилось в четырех зданиях от него. Чтобы попасть туда, нужно было миновать расположенные вокруг покрытой аквапленкой площади Бхутто посольства Каталонии, Шотландии, Квебека и Фейслука. Первые три были скучными нагромождениями бетонных кубов, одно страшнее другого. Гулловское посольство оказалось симпатичным стеклянным зиккуратом с плоской вершиной, служившей вертолетной площадкой.

Самое яркое здание, посольство Фейслука, явно задумывалось как стилизация под восточный дворец или мечеть, однако напоминало дешевый каирский отель. От анимированных виртуальных узоров и бегущей вдоль глухих высоких стен без окон арабской вязи рябило в глазах. "Слава Шиве, мне туда не надо", ― подумал Егор. К каталонцам, шотландцам и французам его, скорее всего, не пустят.

До стеклянной пирамиды оставалось метров триста. С трудом сдерживаясь, чтобы не побежать, он ускорил шаг, желая поскорее преодолеть расстояние, отделявшее его от безопасности и свободы.

* * *

― Милый, хорошие новости. Техник сообщает, что Лисицын попал под наши радары.

Детектив встрепенулся в своем кожаном кресле.

― Где он?!

― В Москве, на Воробьевых горах. Он идет в сторону посольского квартала. Передаю координаты другглу нашего пилота.

В подтверждение ее слов катер резко свернул влево и помчался с удвоенной скоростью, потеряв не успевшие среагировать скутеры сопровождения. Смолин стиснул подлокотники внезапно вспотевшими руками. Он понял, зачем подозреваемому посольский квартал. Лисицын хочет просить убежища. Отзываясь на его мысли, Анна открыла досье подозреваемого и молча показала его второе гражданство: Республика Гулл.

Детектив заерзал в кресле. Дело пахло международным скандалом. А еще этот проклятый майор...

― Аня, попроси техника не сообщать ничего майору... если еще не поздно.

Анна надолго замолчала.