Роботы божьи

Резать дальше было опасно. Он отбросил нож и стал раздвигать надрез руками. Отбрасывая покрытые слизью пакеты и бутылки, он лихорадочно копал вглубь. Нащупав нечто большое, он обхватил это руками и что есть силы потащил вверх. Кровать низко чмокнула и выпустила добычу. Потеряв равновесие, Егор в обнимку со своей перемазанной гелем ношей упал на пол.

Дверь распахнулась. Ворвавшимся официантке и рыжему курносому мужику предстала дикая картина. Гелевая кровать была растерзана, словно в нее угодила бомба, а на полу, весь перепачканный слизью, сидел этот странный киргиз, сжимая в руках тело пропавшей девушки. Рачительная вдова мгновенно прикинула стоимость кровати и заголосила об убийстве.

Тогда азиат встал и молча насыпал в ее автоматически протянувшуюся ладонь целую горсть дорогих таблеток из города. Ее глаза загорелись жадным огнем: таблетки покрывали стоимость десятка кроватей. Азиат недобро посмотрел на нее и попросил обоих уйти. Брат покойного мужа хотел выудить из городского большую сумму, но вдова быстренько вытолкала его из номера. Ни к чему искушать судьбу, подумала она. Сегодня ей повезло, она получила полугодовую выручку за одну старую кровать. А что до девушки... Барменша ее не убивала, киргиз не сможет ее ни в чем обвинить.

Когда дверь закрылась, Егор вернулся к телу Наташи. Он гладил родное лицо, стирая гель, и шептал ее имя. Вдруг она открыла глаза. Он подумал, что сошел с ума и ему это мерещится. Она не могла их открыть ― ведь она стерта, мертва! Ее лицо задергалось, словно в агонии. С трудом разлепив губы, Наташа неслышно прошептала что-то. Егор приложил ухо к ее устам.

― Я д-думала... т-ты не придешь, ― пожаловалась она, едва шевеля языком.

Потрясенный Егор смотрел на нее сквозь слезы счастья. Он пытался улыбнуться, но не смог ― рот и щеки пронзила молния боли. Похоже, государственный врач сделал лицо не слишком хорошо и Егор навсегда потерял способность улыбаться. Но он все равно улыбался, терпя боль и плача.

― Почему, почему ты жива? ― без конца спрашивал он, качая ее на руках, словно больного ребенка.

― П-повезло. Не стерли, ― прошептала Наташа. ― А т-ты? Как ты... вывернулся?

Она говорила медленно, с трудом переводя дыхание после каждой фразы.

― Длинная история. Потом расскажу...

― В д-день... твоей казни... Гулл объявил, что удваивает количество... арк... тических серверов. Они реш-шили... навечно сохранять друггла... каждого ж-жившего на земле... ч-ч-человека. С-с-священник... был п-прав ― им нужно много... свободных д-друггл... ов. Плохая н-новость для вас-с...

Наташа была слаба, она еле двигалась. За время заточения в гелевой кровати ее батарея почти разрядилась. Егор был в отчаянии. Где взять шкаф с расходниками в этой дикой Дубне?

― Лиз-з-з... ― хрипло произнесла Наташа.

Ее горло заклокотало, а глаза стали закатываться.

― Лиз?

― Лиз-зер-ги-и...

Егор хлопнул себя по лбу. Схватив дисковый телефон на трюмо и перевернув его, он обнаружил приклееную им самим ленту с номером Старухи Лизергин. Дрожа от волнения, он по какому-то наитию сумел набрать ее номер, засовывая палец в дырки и крутя стертый жужжащий диск. Когда Лизергин ответила, он сунул трубку в лицо Наташе. Запинаясь и глотая слоги, Наташа попросила ее приехать.

Через час Лизергин была в их номере. Ее осунувшееся лицо почернело, в огромных иссиня-черных глазах затаилась боль. Кажется, она так и не смогла примириться со смертью священника. Подозрительно глядя на стоящего перед ней азиата, Лизергин с недоверием слушала его сбивчивый рассказ. Он представился другом казненного Лисицына, однако ей все время чудилось, будто он говорит голосом Егора. Впрочем, она могла и спутать, ведь они общались всего пару раз и совсем недолго. Наташа подтвердила его рассказ, а остальное не имело значения. Они друзья Петра; значит, Лизергин должна им помочь.

Узнав, что им нужно, она ушла. Через пару часов в распоряжении Егора оказались походное зарядное устройство для андроидов модели HGR18 и несколько черных кассет с расходными материалами. Кассеты были кенийскими и скорее всего поддельными, но выбирать не приходилось. Егор расплатился с контрабандисткой по новой карточкой инвалида, многократно компенсировав расходы, что она понесла, помогая им в первый раз. Придирчиво изучив карточку, она сказала:

― Хорошая работа. Даже лучше, чем я бы сделала.

Егор нервно хмыкнул.

Когда Лизергин оставила их, он включил кабель в розетку, предварительно пристегнув к нему кассету, а шланг на другом конце зарядки осторожно затолкал Наташе в рот. Она помогала ему своими холодными непослушными руками. Вскоре ее кожа порозовела, а глаза заблестели веселым светом. Егор смотрел, как она на глазах оживает, и плакал от радости.

― Как ты узнала меня? ― спросил он, когда зарядка закончилась и Наташа вынула кабель.

― По глазам. И по твоим рукам: по тому, как ты обнимал меня.