Роботы-мстители

— Пророк в трансе, ему нужен полный покой, — предупредил на ходу Тиу-Тиу; проскочив капитана, они вошли в каюту экстра-класса — Энрик впал в кресло, менеджер приглушил свет, а Тиу заходил восьмерками, поглядывая на Пророка.

— Странно, у меня в прислуге нет киберов, — тихо произнес Энрик одну из мыслей и опять умолк. Менеджер с шепотом отжал Тиу в уголок:

— Какая-то война киборгов в Сэнтрал-Сити; патрон хочет поучаствовать. Плюс — эстрадная крыса его оскорбила при всех, надо воспользоваться взлетом рейтинга.

У Тиу улеглось смятенье на душе. О, Энрик! Кто с тобой сравнится в умении ловить момент!.. Разве что я, Тиу-Тиу, диктующий бюрократам и дворянам высшей цивилизации, что им носить в следующем месяце.

— Нагруз будет полный, — менеджер с малозаметным поклоном принял у повелителя моды золотую форскую сигарку. — Штаб социальных прогнозов Церкви предполагает сорок-пятьдесят исков к патрону за воображаемые приставания десятилетней давности; это мы загасим, не дав дойти до суда, а вот с возбуждением молодняка придется повозиться. «Верные» раззадорены, ждут только его кивка, чтоб начать крупномасштабные акции. Патрон их придержал — надолго ли, не знаю. Если власти сочтут, что индекс агрессивности ребят выше 17, концерты могут запретить. А, представляете?..

— Зато продажа дисков возрастет в три раза.

— …и патрон устроит что-нибудь из ряда вон, — поделился опасениями менеджер. — Его крутит сильнее, чем обычно.

— Подготовь запасной вариант — выступление в элитном клубе; уж это запретить они не смогут. Пусть он хоть подожжет клуб — истеблишмент будет в восторге.

— Этого мало, — менеджер мыслил рейтингом, пиаром и опросами электората, и Город знал лучше, чем Тиу, чья сфера — «солнечная тысяча» престижнейших семейств, Двор, Канцелерат, парламент и дворянская палата. — Чтоб взять приз по максимуму, нужен охват низовой массы, от манхла и чуть выше в «синий» слой — там религия воздаяния лучше идет. Полный стадион и скандал нам выгоднее, чем любые выходки в тусовке VIP…

— Вы оба умные, — громко подытожил Энрик, не поворачивая головы. — Кончайте болтовню. Или я выкину обоих.

В коллекции впечатлений менеджера не хватало зрелища «Пророк считает углы головой поставщика Двора Его Величества Правителя», но — все впереди, с Энрика и это станется. Организатор выступлений с кутюрье-магнатом отступили в коридор и рассуждали там об Энрике, пока нежный бесполый голос не велел всем провожающим покинуть лифт.

Громоздкий ящик лифта стыковался с орбитальным вокзалом, команда клипер-курьера деловито и быстро готовилась к старту, кто-то ласково предлагал Энрику занять место в гелевом ложементе — «Предстоит скачок, господин», а Энрика здесь не было, Энрик с незримыми муками пробивался сквозь запредельную тьму в поисках бледного лица без глаз, которое — одно оно — может дать ему уверенность в себе. Друг, Друг мой единственный, где ты?..

— …а глаза у него — как у Туанского Гостя, — вещал штурман, проверив расчет перехода в скачок, — синие! Это не случайно, это знак Судьбы…

— Так называемый Туанский Гость, — заметил командир, — робот-разведчик Аллу-Халь-882, и глазки его — лазерный параллактический дальномер. Чистое совпадение. Внимание, готовность.

— Есть готовность.

Клипер-курьер каплей сорвался с причала и начал ускоряющееся падение в великую пустоту Космоса, вдаль от иссиня-серого шара планеты.

— Тридцать шесть сотых до рубежа скачка.

Огни на пультах гасли и загорались ожившей мозаикой. Во тьме Энрик почувствовал прохладное дуновение, словно открылась дверь и потянуло сквозняком — колкий озноб прошел по коже, воздух стал свеж и легок, дыхание освободилось от томительного гнета. Сияние возникло прямо в голове, расширяя зрение, слух, осязание за пределы корабельной скорлупы. Он видел горящие звезды, он ощущал ногами влажный мох, он, как змея, скользил между деревьев, его оглушал цокот ночных насекомых.

— Девять сотых до рубежа скачка.

— Автоматический режим, телеметрическая проверка ближнего пути.

— Достигнуто безопасное удаление от всех объектов Кон-Туа; в радиусе поля скачка, и по курсу кораблей нет.

Энрик прорвался сквозь ночь — у костерка, озаренный слабеющим пламенем, сидел, положив голову на колени, Друг. Темный от неизбывного горя, бледный от боли за всех, кто страдает, Друг поднял лицо:

— Ничего не бойся. Наступай; я буду рядом, — голос казался шорохом листвы и исходил не от сидящего, а сзади.

Костер, полыхнув напоследок, погас; тьма сомкнулась, облегла мягким, податливым гелем, а другой, куда более призрачный голос произнес:

— Начинается переход в скачок. Выдохните и расслабьтесь; переход продлится восемь секунд.

Энрик неслышно рассмеялся; его переполняла невесомая божественная сила; казалось — пожелай, и обгонишь корабль.

Звезды погасли, и все на борту притворились на восемь секунд мертвецами, чтобы воскреснуть в ином пространстве, где лежат пути кораблей, обгоняющих свет и само время.

* * *