Роботы утренней зари

Глэдия задумчиво осмотрелась, небрежно отослав роботов прочь. Она смотрела на свою руку, сделавшую этот жест, словно видела ее впервые. Этой рукой она пожала руки каждому члену экипажа корабля, прежде чем сесть в маленький модуль, Она обещала вернуться, и команда громко приветствовала ее, а Нисс прогудел: «Мы не улетим без вас, леди!» Приветствия были ей очень приятны. Ее роботы служили ей честно, преданно, терпеливо, но никогда не приветствовали. Д.Ж., с любопытством смотревший на нее, сказал:

— Ну вот, теперь вы дома, Глэдия.

— Я в своем доме, — тихо сказала она. — Этот дом стал моим с тех пор, как доктор Фастольф подписал мне его два столетия назад, но все-таки он мне кажется чужим.

— Он чужой для меня, — сказал Д.Ж. — Мне кажется, что я в нем потеряюсь, если останусь тут один.

Он оглядел богато украшенную мебель и искусно декорированные стены.

— Но вы не будете один, — сказала Глэдия. — Мои домашние роботы будут с вами, они получили точные инструкции и сделают все для вашего удобства.

— Они поймут мой поселенческий акцент?

— Если не поймут, то попросят вас повторить. Тогда вы должны говорить медленно и делать жесты. Они приготовят вам еду, покажут, как пользоваться приспособлениями в комнате для гостей, и будут зорко следить, чтобы вы не делали того, что гостю не полагается. Если понадобится, они вас остановят, но без какого-либо вреда для вас.

— Я надеюсь, они не сочтут меня нечеловеком?

— Как надзирательница? Нет, это я вам гарантирую, хотя ваша бородам акцент могут смутить настолько, что их реакция замедлится на одну-две секунды.

— И они могут защищать меня от непрошеных гостей?

— Стали бы, но здесь таких не бывает.

— Совет может захотеть взять меня.

— В этом случае, он пошлет своих роботов, а мои завернут их обратно.

— А если их роботы пересилят ваших?

— Этого не может быть. Дом неприкосновенен.

— Вы хотите сказать, что никто никогда…

— Никто, никогда, — повторила она немедленно. — Вы просто останетесь здесь, и мои роботы позаботятся о ваших нуждах, если вы захотите связаться с вашим кораблем, с Бейлимиром, даже с Аврорским Советом, роботы точно знают, что надо делать. Вам стоит только поднять палец.

Д.Ж. сел в кресло, вытянулся и глубоко вздохнул:

— Как мудро, что мы не допускаем роботов в Поселенческие Миры! Вы знаете, как скоро я скатился бы в лень и праздность, если бы я остался в подобном обществе? Самое большее через пять минут. Собственно говоря, я уже развращен.

Он зевнул:

— Они не обидятся, если я усну?

— Конечно, нет. Если вы уснете, они присмотрят, чтобы вокруг вас было тихо и темно.

Д.Ж. вдруг выпрямился:

— А если вы не вернетесь?

— Почему не вернусь?

— Совет, кажется, очень требовал вас.

— Они же не могут задержать меня. Я свободная гражданка Авроры, и иду, куда хочу.

— Бывают непредвиденные случаи, когда правительство тоже желает, а в этих случаях правило всегда можно нарушить.

— Ерунда. Жискар, меня могут задержать там?

— Мадам, — ответил Жискар, — вас не задержат. Пусть капитан не беспокоится на этот счет.

— Вот видите, Диджи. А ваш предок, когда мы виделись с ним в последний раз, сказал мне, чтобы я всегда верила Жискару.

— Прекрасно! Великолепно! Но я приземлился с вами, Глэдия, по одной причине: удостовериться, что получу вас назад. Помните это и скажите об этом вашему доктору Амадейро. Если они попробуют задержать вас, против вашей воли, то задержат также и меня, а мой корабль на орбите полностью способен отреагировать на это.

— Нет, пожалуйста, не думайте делать такого. Аврора тоже имеет корабли, и я уверена, что ваш под наблюдением.

— Тут некоторая разница, Глэдия. Я сильно сомневаюсь, что Аврора захочет развязать войну из-за вас. Но, с другой стороны, Бейлимир должен быть вполне готов к этому.

— Наверняка нет. Я бы не хотел, чтобы ваш мир начал войну из-за меня. Да и зачем ему это? Потому что я была другом вашего предка?

— Не только. Я не думаю, чтобы кто-нибудь верил, что вы были этим другом, ваша пра-пра-прабабушка — может быть, ноне вы. Даже я не верю, что это были вы.

— Вы знаете, что это была я.

— Разумеется, да, но эмоционально я нахожу это невозможным. Это было два столетия назад.

Глэдия покачала головой:

— У вас точка зрения короткоживущего.

— Наверное, как у всех нас, но дело не в этом. Вы важны для Бейлимира из-за речи, которую вы выдали. Вы — героиня, и все скажут, что вас необходимо представить на Земле. И ничто не должно помешать этому.

— Представить?

Глэдия встревожилась:

— С полной церемонией?

— С самой полной.

— Но почему это настолько важно, что можно решиться на войну?

— Вряд ли я смогу объяснить это космониту. Земля — особый мир, где человеческие существа стали личностями, где они эволюционировали, развивались и жили в полном окружении другой жизни. У нас на Бейлимире есть деревья, есть насекомые, но на Земле такое изобилие деревьев и насекомых, какого нет ни на одном известном мне мире. Наши миры — имитация, бледная имитация. Они не существуют и не могут существовать без разума, культуры и духовной силы, которую получают от Земли.