Робур-завоеватель

Он не был похож ни на птицу, которая в конце концов устает после чересчур длинного перелета, ни на аэростат, после неизбежной утечки своего газа вынужденный спускаться. Провизии на борту хватило бы еще на много недель, а прочная конструкция корабля и всех его частей не знала износа.

18 июня днем Альбатрос миновал полуостров Камчатку, на котором с трудом можно было различить Петропавловск и Ключевскую сопку, а потом и Охотское море.

Утром 19 июня Альбатрос достиг Лаперузова пролива, между северной частью Японии и островом Сахалином, со стороны той узкой части пролива, в которую вливается громадная сибирская река Амур.

Вскоре поднялся очень густой туман, из которого Альбатрос вышел, поднявшись в более высокую зону. Однако туман не затруднял ему путь. Здесь не было ни высоких сооружений, на которые он мог бы наткнуться, ни гор, о которые он мог бы разбиться. Местность была довольно ровная. Но сырой туман был очень неприятен, потому что проникал во все уголки корабля. Поэтому пришлось подняться выше слоя тумана, имевшего толщину от трехсот до четырехсот метров. Подъемные винты завертелись с большей скоростью, и, выйдя из тумана, Альбатрос очутился на просторе, залитом солнцем.

В таких условиях дядюшке Прудэнту и Фил Эвэнсу было трудновато привести в исполнение план побега, даже если бы им и удалось покинуть корабль.

В этот день Робур, проходя мимо своих пленников, остановился и сказал им с таким видом, будто не придавал своим словам никакого значения:

— Господа, парусные суда или пароходы, затерявшиеся в туманах и ищущие выхода, всегда испытывают большие затруднения. Они могут двигаться, лишь подавая сигналы свистком или рожком. Им приходится замедлять свой ход, и, несмотря на все предосторожности, всякую минуту можно ожидать столкновения с каким-нибудь другим судном. Альбатросу же совершенно чужды такие опасения и страхи. Какое ему дело до всех этих туманов, раз он может в любой момент от них избавиться? Ему принадлежит неизмеримое пространство, все пространство!

Сказав это, Робур спокойно продолжал свою прогулку, не ожидая ответа, которого он и не требовал. Дым его трубки терялся в лазурной глубине.

— Дядюшка Прудэнт, — Сказал Фил Эвэнс, — повидимому, этому удивительному Альбатросу ничто никогда не может угрожать!

— Ну, это мы еще посмотрим, — ответил председатель Уэлдонского института.

Туман окутывал корабль три дня—18-го, 19-го и 20 июня — с крайне неприятным упорством. Нужно было снова подняться, чтобы избежать японской горы Фузияма. Но как только туманная завеса прорвалась, пассажиры Альбатроса увидели громадный город с дворцами и виллами, с садами и парками.

Узники находились на палубе в тот момент, когда инженер брал ориентир, на случай если бы пришлось продолжать путь среди тумана.

— Господа, — сказал он, — у меня нет никакого основания скрывать от вас, что под нами столица Японии Иеддо[34].

Дядюшка Прудэнт ничего не ответил. В присутствии инженера он задыхался так, будто его легким нехватало воздуха.

— Вид Иеддо, безусловно, очень любопытен, — продолжал — Робур.

— Как бы ни был интересен этот город, — возразил Фил Эвэнс, — все равно…

— Его все же нельзя сравнить с Пекином? — быстро закончил за него инженер. — Таково и мое мнение, и вы вскоре сможете в этом убедиться.

Нельзя было быть более вежливым. Альбатрос, державший курс на юго-восток, изменил его на три румба, чтобы отыскать на востоке новый путь.

За ночь туман рассеялся. Появились симптомы приближавшегося тайфуна: быстрое падение барометра, исчезновение водяных паров, большие облака эллипсообразной формы, точно приклеенные к небесному своду цвета меди. На далеком горизонте — длинные пурпуровые полосы, резко вырисовывавшиеся на темносером фоне, и широкий, очень светлый сектор на севере. Море, ровное и спокойное, при заходе солнца приняло зловещую темнопунцовую окраску.

К счастью, этот тайфун разразился южнее и рассеял туманы.

В течение примерно часа Альбатрос пролетел двести километров. Идя над Корейским проливом, он достиг крайнего пункта Корейского полуострова, и, пока тайфун бушевал на юго-восточном побережье Китая, о покачивался над Желтым морем, а в течение 22-го и 23 июня — над заливом Печили. 24-го он поднялся над долиной Пэй-Хо и вскоре парил над столицей Небесной империи.