Род князей Зацепиных, или Время страстей и князей. Том 2

– Думать тут, друг, нечего, а надобно делать! Я это тебе тогда сказал потому, во-первых, что не хотел себя связывать; а во-вторых, потому, что хотел посмотреть на тебя. Теперь же скажу, что я именно тебя назначил своим единственным наследником всего движимого и недвижимого. Бумаги об этом я сделал еще в Петербурге, и ты обо всем найдешь подробные указания в моем конторском бюро. Позовешь, впрочем, управляющего Чернягина, он тебе все разъяснит. Ты по этим бумагам получишь мои дома в Петербурге и Москве со всем, что в них есть. Инвентари в конторе ведутся в порядке. Получишь Парашино, имение, которое я отделывал с любовью и для украшения которого я ничего не жалел; получишь мои костромские, владимирские, тамбовские и саратовские имения, более пятнадцати тысяч душ; кроме того, там, в конторе, есть еще липманских квитанций на внесенный в гамбургский банк капитал тысяч триста с чем-то. Это все твое, друг… Постой, постой, не задуши! – сказал Андрей Дмитриевич, отводя рукой племянника, когда тот хотел было броситься его благодарить. – Это я делаю, во-первых, чтобы поддержать род князей Зацепиных; а во-вторых, потому, что я тебя искренно полюбил и тебе верю! Ты мое имущество не промотаешь и что обещаешь, то исполнишь. А я хочу возложить на тебя именно ту обязанность, которую не мог исполнить сам.

– Дядюшка, прикажите.

– Ничего не приказываю, а прошу, и дай мне слово, что мою просьбу исполнишь. После моей смерти, схоронив меня в Зацепинском монастыре, ты сейчас же приезжай сюда, разыщи мою дочь Настю, твою двоюродную сестру, передай ей формально документы на получение в день совершеннолетия из амстердамского банка миллиона рублей и скажи, что от меня ей один завет. И просьба – не мешаться в политику!

– В политику, дядюшка? Что вы хотите этим сказать?

– А то, мой друг, что у нас на святой Руси, благодаря удаче таких прощелыг, каковы были Бирон и Левенвольд, развилось в такой степени проходимство, что, разумеется, ее в покое не оставят. Для того-то, без сомнения, государыня и хлопотала, чтобы ее удалить. Об одном и я прошу: не сдаваться на советы этого проходимства. И не слушать соблазнительных предложений, которые, нет сомнения, будут на нее сыпаться!

– А у вас нет никаких указаний, дядюшка, которыми можно было бы руководствоваться при поисках?

– Мало… но нельзя сказать, чтобы не было никаких. Первое, что мне известно, это то, что, где она воспитывается, знал Куракин-отец. Через него государыня и дело все вела. Сыну, однако же, он не передал. Не знаю, известно ли Бирону, но сказали мне, что знает в Париже еще какая-то Вижье. Но кто такая эта Вижье и где она, я понятия не имею! Но вот тебе данные: совпадение времени – восемь лет назад; возраст – девятый год, отдана на воспитание агентом русского правительства; положенный на ее имя в полтора миллиона капитал. Совпадение этих условий не может быть случайным. Я могу еще указать на точные приметы: у нее над левой бровью маленькое родимое пятно, другое родимое пятнышко есть на правом плечике. Потом, смешная вещь: на второй или третьей неделе от рождения у Насти сделался первый лихорадочный припадок. Кормилка заявила, что у ребенка родимчик, и как ты полагаешь, что она сделала? – сильный и глубокий порез правой икры. Уверяет, что у них всегда так делают. Порез залечили, но на икре остался широкий белый шрам, который, думаю, и теперь заметен. Наконец, я не полагаю, чтобы ее заставили переменить религию, а тогда сохранили и имя Анастасия.

Андрей Васильевич полюбопытствовал ознакомиться с характером бумаг, которые он должен был передать.

Андрей Дмитриевич ответил:

– Возьми и прочитай. Разумеется, если бы, когда вносил эти деньги, я знал тебя, то условия взноса были бы иные. Но тогда, не имея возможности никому довериться, я внес их с тем, чтобы выдать такой-то, с описанием примет и обстоятельств воспитания, предоставляя банку право удостовериться в действительности личности. Если же в течение пятидесяти лет никто не явится, то внесенный капитал должен быть употреблен на благотворительные учреждения в Париже и Москве, носящие имя Анастасии.

– Доберусь, дядюшка, будьте покойны, и если только жива – отыщу, и ваше приказание будет выполнено в точности! Но, дядюшка, за что же вы лишаете ее того, что ей следует, назначая меня вашим наследником?