Род Корневых будет жить! (СИ)

— Потерпите ещё немного, молодой господин! Дед Радим уже идёт… — звучало где-то далеко. А рядом с волками на камешке сидела чёрная ящерка и смотрела на меня.

Она была маленькой, но я точно знал, что она вырастет.

— Что с ним? — раздался голос деда Радима.

— Ваш артефакт с собой? — спросил у него Мо Сянь.

— Откуда ты про него знаешь? — спросил дед Радим.

— Сейчас не время. Просто достаньте его и откройте!

Послышались какие-то звуки, и в следующий миг мне стало немного легче.

Волки и ящерка продолжали стоять рядом со мной, до тех пор, пока потоки тёмной ци не ослабли настолько, что я закрыл глаза и уснул.

Просто так уснул, посреди чиста поля. В тот самый момент, когда солнце показалось из-за горизонта.

И это было самое лучшее из того, что произошло со мной за последнее время.

Глава 23

Когда я открыл глаза, рядом со мной снова сидела Матрёна. Она, легко прикасаясь, протирала влажным полотенцем мне лицо. Даже скорее промокала. И едва я открыл глаза, она тут же подскочила и закричала:

— Мо Сянь, барин очнулся!

И тут же вернулась на своё место и снова начала протирать мне лицо. Только теперь её прикосновения были не такими лёгкими, в них было чуть больше ласки и порывистых движений.

Возможно, так получалось потому, что Матрёна плакала и смеялась одновременно.

— Барин! Владимир Дмитриевич, вы очнулись! — шептала она мне, а по её щекам текли слёзы.

Мне казалось, будь её воля, она кинулась бы мне на грудь, но, видимо, Мо Сянь строго настрого приказал ей этого не делать.

Я находился в той же комнате и на той же кровати, где очнулся в прошлый раз. И тогда тоже рядом со мной были Матрёна и Мо Сянь. Прям какое-то дежавю…

Что же случилось в тот раз? Ах, да! Было нападение чёрного колдуна. А в этот раз что? Помню праздник величания Рода, деревню, костёр… Я же был там… Как оказался тут?

Я хотел спросить у Матрёны, что случилось, но понял, что не могу разлепить губы, да и язык не шевелится.

Подошёл китаец и критически глянув на меня, взял руку и пощупал пульс. Потом пощупал пульс на другой руке. Оттянул мне веки, открыл мне рот и заглянул.

Удовлетворившись, он вынул у меня из головы и груди несколько иголок. А потом присел на край кровати и сказал мне с улыбкой:

— Молодой господин выздоравливает.

И не было никаких поклонов или расшаркиваний. Просто одна фраза: выздоравливает.

Оглядевшись, я прислушался к себе. Вроде ничего не болит. И вопросительно посмотрел на китайца:

— А что случилось-то?

— Молодой господин получил отравление чёрной ци, — с лёгким поклоном ответил Мо Сянь. — Сейчас всё хорошо.

Чёрная ци… Что-то в этом было знакомое…

И я вспомнил: две системы каналов. Внизу с золотым ядром, вверху — с чёрным. И чёрная ци выплёскивается в золотую.

От одного воспоминания меня скрутило и чуть не вырвало.

Матрёна тут же встрепенулась:

— Что с вами, барин? Опять приступ?

— Сколько я тут? — спросил я у Мо Сяня, проигнорировав причитания девушки, они меня слегка раздражали.

Вспомнилось, как она нападала на чужаков, кричала, чтобы они отстали от меня.

Теперь-то я понимал, что драка была бы в любом случае, независимо от того, влезла Матрёна или нет. Но всё равно, не дело женщине лезть в дела мужиков.

Драка…

Я вспомнил драку. Сначала с одним соперником, потом была магия и раскиданный праздничный костёр. Потом волки и семь противников. А потом была чернота. И никакой возможности проникнуть в неё, вспомнить, что именно произошло в этот момент.

— Вы семь дней были без сознания, молодой господин, — ответил китаец.

— Семь? — не поверил я.

— Семь! — подтвердила Матрёна. — Все синяки уже прошли, а вы всё никак не могли очнуться.

Я опять прислушался к себе.

Было как-то лениво. Надо же, семь дней без сознания. И тех чужаков тоже было семь. И трупов...

Так стоп!

— Я что их убил?! — воскликнул я, подскакивая на кровати.

Не то, чтобы меня шокировало, что я убил семерых. Я в своей жизни убил гораздо больше, и совестью не мучался. Но эти семеро — это было совсем другое дело! Я убил их, не прикасаясь! Можно сказать, высосал. Как какой-то вампир.

Ненавижу этих кровососов!

— Вы лишили их силы, молодой господин, — подтвердил Мо Сянь.

— Настолько лишил, что они превратились в высохшие мумии? — с усмешкой спросил я.

— Да, — подтвердил Мо Сянь. Потом он повернулся к Матрёне и сказал: — Принеси молодому господину суп, ему нужно набирать силы.

Матрёна поднялась с явной неохотой.

Я видел, что она не хочет уходить, но Мо Сянь глянул на неё, и она быстренько покинула комнату.

У меня даже создалось ощущение, что Матрёна побаивается китайца.

Когда она ушла, Мо Сянь выждал ещё немного, а потом негромко начал говорить:

— Молодой господин, пока вы были без сознания, я обследовал вас. И выяснил очень интересные и необычные вещи. Нужно ли об этом кому-то знать, это решите вы сами… Но я бы не советовал.

— Что за вещи? — поторопил я китайца.

— У вас две энергетических системы, — начал Мо Сянь.

— Я знаю об этом, — перебил я китайца, чтобы он не терял времени.

Китаец кивнул, что понял, и продолжил:

— У всех людей одна система. Я был очень удивлён, почему же у вас две? Как если бы в вашем теле находилось два человека.