Род Рагху

63—65. И тогда царевич приложил раковину к губам, на которых его возлюбленная запечатлела поцелуй; и он затрубил в нее, словно он пил из нее, несравненный герой, свою воплощенную славу. Заслышав знакомый голос трубы, вновь собрались на поле боя его воины и узрели его среди врагов, погруженных в сон, словно отражение месяца в пруду среди лотосов, сомкнувших лепестки. И на знаменах тех царей он начертал окровавленными остриями своих стрел: «Опять лишены вы славы сыном Рагху, но — из милосердия — не жизни!»

66. Положив руку на конец лука, он снял шлем, растрепав волосы, капли пота выступили от усталости на его челе. Подойдя к перепуганной возлюбленной, он молвил:

67. «Взгляни, о царевна Видарбхи, я разрешаю тебе здесь лицезреть врагов, у которых теперь и дитя без труда отберет оружие. Так пытались они в бою обрести тебя, но ты — под моею надежной защитой».

68—70. И лицо ее сразу прояснилось, когда страх, вызванный врагами, покинул ее, как снова ясным становится зеркало, когда сотрут с него влагу, нанесенную дыханием. Но, как ни обрадовалась царевна, из робости только устами подруг — не сама — поздравила она возлюбленного супруга с победой; так иссушенная земля благодарит облака за свежие капли дождя криками павлинов. Пыль, поднятая в бою колесницами и конями, запорошила ее кудри, и он, безупречный, ввел ее в дом свой как воплощенное божество своей победы.

71. Уже знавший обо всем, что произошло с ним в пути, Рагху приветствовал возвратившегося с достойной супругой и с победою сына. Возложив на него семейные заботы, он пожелал уйти от мира; ибо ничто не держит в доме потомков Солнечного рода, когда они знают, что есть кому принять бремя правления им.

Песнь VIII ЖАЛОБА АДЖИ

1—3. Еще не снял он с запястья свадебный браслет, когда царь отдал в его руки власть над землей, словно бы то была другая Индумати. И Аджа принял доставшееся ему царство. Ради обладания им даже к злодеяниям прибегают царские сыновья; он же сделал это не из жажды власти, но только во исполнение воли отца. И земля вместе с ним приняла омовение священными водами, излитыми Васиштхой на торжестве помазания его, и словно изъявила свое согласие белым паром, восходящим от нее.

4—6. После того как совершен был обряд наставником его, сведущим в заклинаниях Веды, он стал неодолим для врагов — поистине, союзу огня и ветра подобно укрепление силы оружия священным словом. Подданные же взирали на своего государя, словно то был сам Рагху, вновь обретший юность, ибо не только царство, но и все достоинства унаследовал он от отца. И еще лишь одно сочетание было столь же прекрасным, как соединение наследника с процветающим царством отца, — сочетание его молодости с его добродетелью.

7—9. Могучий царь, он землю, отданную только что во власть ему, берег милосердно, как юную невесту, дабы насилием в страх ее не повергнуть. Каждый из подданных думал, что только к нему столь благосклонен владыка земли; никого не презрел он, как океан не отвергает ни одну из сотен рек, стремящихся к нему. Не был он ни слишком суров, ни слишком мягок, избирая в политике средний путь; и вассальных царей он подчинял, не лишая их трона, подобно ветру, гнущему деревья, но не выкорчевывающему их из земли.