Род волка

Покончив с этим делом, он обследовал обрыв и с удовлетворением отметил в нем две линзы конгломератов — гальки, погруженной в песчаный «цемент». Среди обкатанных камней виднелось несколько штук, похожих на кварциты. В верхней части разреза он обнаружил прослой глины мощностью сантиметров тридцать. На ощупь глина была с небольшой примесью мелкого песка. Искушение было слишком велико, и Семен не удержался: наковырял глины, размесил ее на большом плоском валуне и стал лепить... Нет, не горшок и не амфору, конечно, а нечто похожее на глубокую миску. Он вылепил три уродливых посудины, полюбовался на дело рук своих и оставил их сушиться. Пора было приступать к выполнению главной задачи.

Первоначально он собирался строить шалаш прямо у костра, но вовремя одумался. Во-первых, слишком низко (вода может подняться), а во-вторых, когда конструкция подсохнет, то одна шальная искра — и привет. В конце концов, он же не собирается постоянно спать у костра — не по-нашему это, не по-бразильски! Значит, наверху — на обрывчике.

«Дело простое, но трудоемкое. За основу берется всё та же тренога... В общем, придется, наверное, собрать все подходящие слеги в округе. Затем на каркас навешиваются ветки кедрового стланика комлями вверх, внахлест, ярус за ярусом. Только бы лыка на вязку хватило!»

Жилище он закончил к середине следующего дня. Снаружи оно напоминало большую груду веток, но внутри можно было лежать, вытянувшись во всю длину, а в центре даже стоять, не наклоняя голову. Как эта «крыша» будет держать воду, проверить Семен, естественно, пока не мог.

Затем он приступил к осуществлению той самой идеи, для которой понадобилась ива. Как он и ожидал, ломать прутья оказалось крайне трудно — на изломе они измочаливались, но отделяться не желали. Пришлось каждый прутик срезать ножом. Заготовив таким способом изрядный ворох, он принялся собирать подходящие палки.

Собственно говоря, ничего нового Семен не изобрел. Он собирался построить стационарную ловушку для рыбы вроде тех, которые устраивают местные жители на нерестовых речках. Он видел их не раз и всегда удивлялся, куда смотрит рыбнадзор.

Где-нибудь на перекате устанавливаются две загородки в виде латинской буквы «V», ориентированной вниз по течению разведенными крыльями. В месте смыкания загородок оставляется небольшой проход, ведущий в «садок», откуда хозяин время от времени выгребает рыбу. Семен собрался повторить эту конструкцию, но установить ее не на перекате, а на входе в мелкую, заросшую тростником и кувшинками протоку. Интересно, получится что-нибудь из этого или нет?

На строительство загородок ушел целый день. Бродя по колено в воде, Семен камнем заколачивал в мягкое дно палки, а потом переплетал их ветками ивы, стараясь не оставлять больших дыр. Слишком длинными загородки он делать не стал — чуть больше трех метров каждая, и расположил их под углом около девяноста градусов друг к другу. Еще половину дня заняло изготовление чего-то, отдаленно напоминающего корзину с сужающимся верхом. Это произведение он укрепил в горловине своей ловушки. Всё сооружение в целом выглядело так коряво и несерьезно, что Семен дал себе слово, что если оно будет хоть как-то работать, то он не пожалеет сил на его усовершенствование.

Проверить хотелось немедленно, хотя он понимал, что своей возней давно распугал всю рыбу в округе. Семен долго колебался и в конце концов решился на загон: отошел по берегу метров на тридцать от ловушки, зашел в воду и стал приближаться к ней, шлепая по воде длинной палкой. Пройдя метров десять, он заметил, что торчащий из воды верх корзины слабо шевелится, и ускорил свое движение. Успех был налицо: три рыбины граммов по пятьсот весом, похожие на разжиревших карасей или язей. По сравнению с рыбой горных рек трепыхались они лениво и вяло. «Прямо поросята какие-то! — удивился Семен. — Кажется, у меня скоро появятся излишки продуктов. Надо срочно придумывать для них садок!»

* * *