Род Волка

— «Ты спишь?» — спросил он в пустоту.

— «Сплю», — последовал ответ.

— «Кто был ночью?»

— «Собаки».

— «И?»

— «Ушли».

— «Спи!» — разрешил Семен и начал вставать.

Ему пришлось проделать целый разминочный комплекс, чтобы заставить тело хоть как-то слушаться. А труды впереди ждали немалые.

К полудню Семен закончил процесс обдирания и потрошения. После чего осмотрел себя — хорош! Весь в лохмотьях и крови, присыпанной сверху шерстью. А воды поблизости, между прочим, нет! А засохшая кровь с материи и мылом-то не очень отмывается. Да и мухи не дремлют. Похоже, ему придется расстаться даже с теми клочками, которые пока еще как-то прикрывают тело. Впрочем, основная проблема не в этом.

«Ну почему я не персонаж какого-нибудь популярного автора боевиков? — горевал Семен. — Тогда, завалив зверя, уже в следующем абзаце я был бы сыт, одет и обут. А в жизни как? Вот шкуры, вот мясо. До лагеря совсем близко — день хода. Ну, допустим, можно свернуть шкуры, отнести их на стоянку и вернуться за мясом. Если от него к тому времени что-то останется. Допустим, останется — заберу килограммов сорок. А остальное? Придется вернуться еще раз. Если опять-таки от него что-то останется. А пока я буду ходить туда-сюда, и шкуры и мясо благополучно протухнут — и в степи, и в лагере. Вот был бы на лагере снежник… А еще лучше промышленный холодильник, гора соли, коптильня… А как это мясо таскать? Отрезать ногу, взвалить на плечо и нести? А в ней, между прочим, кость совсем не маленькая, и всякие хрящи, связки, которые пойдут в отходы. А это далеко не один килограмм! Выход: нарезать мякоти. А как ее тащить? Без тары? Ну, примерно, как ведро воды без ведра… Кроме того, есть еще одна маленькая деталь: нарезанные в таких условиях куски мяса будут облеплены шерстью, травой, землей, кровью. Все это засохнет очень быстро — за час-два. И потом уже не отмокнет, не отмоется даже в кастрюле с кипятком — проверено! А про мух и последствия их ползанья по свежему мясу даже думать не хочется!»

Семен принял компромиссное решение: он забирает обе шкуры и четыре оленьи ноги целиком. Перетаскивать все это придется «челночным способом» — короткими ходками, километра по три, не больше. Уж, наверное, за час мясо не растащат!

Идея оказалась, в целом, правильной, но чрезвычайно трудоемкой и… скучной. Точнее, даже не скучной, а психологически изматывающей: «Вопрос: чтобы переместить две партии груза из точки „А“ в точку „Б“, сколько раз нужно пройти расстояние между ними? Ответ верный — три! А если три партии? Еще два раза. Итого — пять. По одному и тому же маршруту. И при этом конечная цель почти не приблизится — ну, если только совсем чуть-чуть».

В общем, добрая половина дня была потрачена не на дело, а на обуздание собственной гордыни, жадности, а может быть, и глупости — лишь для того, чтобы понять, в конце концов, очень простую вещь: ничего никуда он таким способом не перетащит, и нечего выпендриваться!

В итоге Семен изобразил два тюка: один из волчьей шкуры, другой — из куска оленьей. В тюки он сложил немного мяса и сухожилия, чтобы общий вес каждого получился килограммов по пятнадцать. Эти тюки он закрепил на концах посоха, а сам посох пристроил на плечах как коромысло. Все остальное пришлось бросить — жалко до слез, а что делать?! Правда, он и тут чуть не сделал глупость: забыл снять камус. Вот уж что нужно было забрать в первую очередь! Шкура с оленьих голеней самая прочная, и если и можно из чего-то сделать обувь, то именно из нее. Пришлось возвращаться, благо не успел уйти далеко…

Ночевал Семен опять в степи, возле еле сочащегося ручейка. Кусты здесь были тонкие, мелкие и кем-то уже обглоданные, так что мясо пришлось есть почти сырым. Волчонка он не видел весь день и стал надеяться, что уже не увидит никогда. С волками Семен раньше дела не имел, но, исходя из размеров, мог предположить, что его новый знакомый не щенок-ребенок, а, скорее, щенок-подросток, так что приручать его уже поздно, даже если бы волки приручались в принципе. Да и, по большому счету, ни к чему это — хватит забот и с одним «телом». Так что, когда в темноте засветились два пятнышка, он совсем не обрадовался.

— «Я должен тебя кормить?» — спросил Семен.

— «Нет, я большой».

— «Ты охотишься?»

— «Да».

— «Вчера ты охотился с мамой?»

— «Да. За большой добычей».

— «Почему не помог маме с добычей?»

— «Отстал. Она быстро бегает».

— «Почему не помог маме со мной?»

— «Ты — не добыча. Вы сражались (мерились силой)».

— «У мамы много таких, как ты?»

— «Я один. Теперь».

— «Остальные?»

— «Я убил».

— «Почему?»

— «Они тоже хотели. Смог — я».

— «Где ваша стая?»

— «Близко».

— «Почему ты не с ними?»

— «Не могу. Не могу сейчас».

— «А когда сможешь?»

— «Не понимаю».

У Семена возникло подозрение, и он решил его проверить:

— «Что ты будешь делать завтра?»

— «Не понимаю».