Род

Сигмар, сидевший по правую руку от Уннтора, встал и попросил тишины.

– Мы благодарим наших любезных хозяев за теплый прием, – начал он.

Поднялся и Уннтор, выше шведа ростом на полголовы.

– А мы благодарим вас за то, что помогаете охранять наш покой, – сказал он. Сидевшие закивали и согласно забормотали: – Солнце село, но разве кто-то хочет спать?

– Нет! – пискнул малыш Браги, прежде чем Руна успела его одернуть, и гости одобрительно заулыбались.

– Так, может быть, пришло время для истории, – продолжил Уннтор.

Тишина, как река, потекла от него, сидевшего во главе стола.

– Я слышал ее в прошлом году, – сказал он. – Два года назад Эгир Ньярдарсон отплыл на запад – ничего нового, конечно, он постоянно туда ходит, и поговаривают, что дом его построен над ямой, полной золота. Но в тот раз он отправился не за легкой добычей.

Видите ли, три года назад Эдгар из Уэссекса почему-то решил сопротивляться, а не платить откуп, да еще и застал врасплох множество людей Эгира. Эгир пришел за ними, но слишком поздно. Говорят, он стоял на холме и смотрел на поле, полное воинов, а Эдгар пробивал им черепа и сваливал их в яму, а потом встал и закричал что-то на своем языке про то, какой он важный, и как Белый Христос защитит английскую корону.

И Эгир не атаковал.

Тогда – нет.

Вместо этого он уплыл назад, к фьордам. Одни говорили, что его жена умела заклинать погоду. Другие говорили, что он попросил у нее суровой зимы. Ну, просил или нет, но он ее получил.

А после той зимы у Эгира был полный корабль крепких и голодных людей, и всех голоднее был его сын, Сигурд Эгирссон. И они отплыли на запад. Другой на его месте бросился бы вперед, размахивая топорами и убивая всех на своем пути.

Но не Эгир.

Вместо этого он послал своего сына и его друзей, и те украли корону Эдгара – умыкнули из самой его спальни, и даже волоска ни с чьей головы не уронили.

– А потом что? – голос Гиты дрожал от нетерпения.

Уннтор ухмыльнулся:

– Эгир дождался людей короля на берегу. И бросил корону в море, прямо на их глазах.

За столом послышались восклицания и смешки.

– Эдгар был в ярости и обрушил ее на своих людей. Он казнил капитана стражи, а когда семья капитана возроптала, казнил и ее тоже, за «сговор с северянами».

И тогда его собственный народ ворвался к нему в замок и поднял его на вилы.

«Потому что, если ты хочешь убить человека безнаказанно, лучше тебе иметь корону на голове», – подумала Хельга.

– За Эгира! – поднял кружку Сигмар.

– За Север! – поддержал его Бьёрн.

– За безголовых королей! – выкрикнула Йорунн, и раздался хохот, разрушивший почтительную тишину, воцарившуюся во время рассказа Уннтора. Теперь, когда ее не стало, по всей комнате завязывались разговоры, а люди поднимались из-за стола. Некоторые начинали что-то рассказывать, надеясь превзойти историю вождя, как минимум трое из людей Сигмара громко заявили, что знают тех, кто был на том самом корабле, а Бьёрн принялся травить сальную байку про набег на женский монастырь.

Сигмар неслышно сказал что-то Уннтору и Хильдигуннюр и вышел из дома. Старики улыбнулись, но как только он скрылся, Хельга увидела, как отец подошел к Аслаку, положил руку ему на плечо и, склонившись, стал шептать что-то на ухо молодому мужчине. Аслак напрягся, а потом медленно переместился к боковой двери. Она закончила убирать посуду, а когда огляделась, Сигмар вернулся, а Аслак исчез.

От шумных разговоров слегка опьяневших мужчин завернувшейся в одеяло Хельге стало мягко и тепло. Звук был немножко похож на плеск реки, иногда быстрый, иногда громкий, но никогда не стихающий. Когда ей стало слишком жарко, она высвободила руку из-под одеяла.

Вода остудила ее пальцы.

Хельга моргнула и огляделась.

Она чувствовала под ладонями траву, сочную, со сладким запахом. Тусклое солнце скрывалось за облачком, но шум реки никуда не делся.

– Хороший денек. – Старик сидел рядом с ней. Один его глаз скрывался под обвисшими полями шляпы.

Она не очень-то ожидала его тут увидеть, но почему-то не была удивлена.

– Хороший.

– И вот они мы, сидим на берегу.

– Ага.

– И что же ты нашла?

Хельга подумала. Что она нашла?

– Я вырезала руну.

– Хорошо. Она помогла?

Она подумала еще немного. Увидела ли она желания и заботы Руны?

– Может быть.

Старик откинулся назад, улыбаясь, как лежащий на солнышке кот.

– Может быть, – повторил он. – Хорошо.

Неожиданно настроение Хельги изменилось.

– И почему это хорошо? Мой сводный брат убит, в этом обвинят глупенького мальчишку, а я понятия не имею, что творится! Йорунн почему-то врет, у нас по углам сидят мужики с оружием, и мы, может быть, застрянем на хуторе до тех пор, пока не поумираем с голоду или мой папа окончательно не спятит.

– И что же ты будешь делать?

– Я НЕ ЗНАЮ!

Старик коснулся полей шляпы, словно хотел убедиться, что она никуда не делась, потом поднял взгляд и посмотрел вдаль.

– Да, – пробормотал он. – Да.

– Что «да»? – рявкнула Хельга, хотя ей тут же стало неловко, что она повысила голос на старика.

– Ты должна задавать вопросы.

– Какие вопросы?