Роддом, или Поздняя беременность. Кадры 27-37

«3.ИНТЕРЬЕР. ЦЕНТР. ПАРАДНЫЙ ХОЛЛ. НОЧЬ. («САНИТАРКА ИЗ ХОЛЛА». – ЕЛЕНА ПЕТРОВНА.)

В холле стоит пожилая форматная санитарка в белом халате с модерновой шваброй. Заходит Елена Петровна. Идёт по холлу.

ЕЛЕНА ПЕТРОВНА

Здравствуйте!

Санитарка не отвечает, а лишь подозрительно хмурится. Елена Петровна идёт дальше, санитарка нарочито недовольно тут же протирает пару метров «по следам» Елены Петровны.

4.ИНТЕРЬЕР. ЦЕНТР. ПРЕДБАННИК ПРИЁМНОГО ПОКОЯ. НОЧЬ. (АКУШЕРКА. – САША. – ИВАНОВ. – 1-Я ПАЦИЕНТКА. – МУЖ 1-Й ПАЦИЕНТКИ.)

Акушерка сидит за столом, что-то пишет. Иванов – на «посетительском» стуле напротив, листает иностранный научный журнал. Саша смотрит в окно. Когда Иванов обращается к нему – оборачивается.

ИВАНОВ

Что ты высматриваешь там, в ночи, отрок Александр? Сгоняй лучше за кофе!

САША

Иванов, вот какого… ты не спишь, а?!

ИВАНОВ

Я на боевом посту! Присматриваю за салагами. (зачитывает) Интернам запрещено находиться в клинике без старших по званию.

САША

Нет там такого! (кивает на журнал) И интернов у них нет. Резиденты.

ИВАНОВ

Статья так и называется: «Ошибка резидента».

Раздаётся серия коротких звонков в дверь.

АКУШЕРКА

Саша, открой!

САША

Я вам что, главный куда пошлют?!

Звонок начинает звонить непрерывно.

САША

Да иду, иду!

Саша выходит из дверей предбанника в сторону холла приёмного покоя.

ИВАНОВ

Интерн должен знать свои функциональные обязанности!

АКУШЕРКА

Давно ли вы сами, Андрей Сергеевич…

В предбанник приёмного покоя Саша и мужчина вводят под руки измождённую бледную женщину. Женщина дезориентирована, непрерывно приглушенно стонет, больше похожа на страдающее животное, чем на женщину в родах. Муж смертельно напуган.

МУЖ 1-Й ПАЦИЕНТКИ

(Иванову)

Доктор, помогите нам!

ИВАНОВ

Когда схватки начались?

МУЖ 1-Й ПАЦИЕНТКИ

Почти двое суток назад.

Глаза Иванова округляются, челюсть вот-вот готова отвиснуть. Акушерка хватает трубку внутреннего телефона…»

– Доброе утро, Оксана Анатольевна!

– Ой! – Поцелуева-Засоскина рефлекторно захлопнула лептоп. – Доброе утро, Сергей Станиславович!

– Кофе будете? – с несколько змеиной вежливостью поинтересовался Родин. – Потому что если будете – так я вам сделаю. В меня в родзале столько кофию влили, что я уже…

Родин был ну очень хорошенький! Как на взгляд Оксаны Анатольевны. Да, круглый коротышка. Но какой обаятельный коротышка! И как к его рыжести, к его сияющим голубым глазам шла голубая же пижама, ах! Кажется, старший ординатор отделения патологии беременности Оксана Анатольевна Поцелуева так себя накрутила, что уже влюбилась. Это очень неприлично для женщины её возраста – влюбляться с малолетней скоростью!

– Хочу! – требовательно сказала она и встала из-за стола.

Родин направился в кухонный уголок и стал налаживать кофеварку.

– А что это у вас там… У вас там такое? «Ошибка резидента». Буквально вчера, помнится, Тыдыбыр издевалась над каким-то интерном, хотя сама ещё от горшка два вершка, а не врач.

– Это… – Родин внезапно смутился.

– Нет, я понимаю, что некрасиво читать чужие… Чужие тексты. Но… мне было так одиноко в пять утра, в пустынной ординаторской, а он так заманчиво… Был так заманчиво раскрыт. Так и… Так и манил, – смутилась в свою очередь Поцелуева.