Роддом. Сериал. Кадры 14–26

Уже поздним вечером подойдя к дому и увидев свет в кухонном окне, Иосиф Эммануилович понял, что с дочерью тоже всё в порядке. Ну, в каком смысле в порядке… В том самом, обыкновенном, обывательском. Лизавету не изнасиловал и не порезал на куски сексуальный маньяк. Её не сбил скрывшийся с места ДТП грузовик. Его дочери на голову не свалился фрагмент балкона с аварийного здания. Ничего такого… Всё в порядке. Это он уже знал ровно тогда, когда понял, что Роза – уже не Роза, а только тело Розы. Знал, что с Лизочкой Бронштейн всё в порядке. И ещё знал – знал окончательно и бесповоротно, – что бога нет, а генетика – есть.

Он открыл дверь своим ключом.

– Привет, папочка! – красивой птичкой подлетела к нему изящная красавица Лизочка и обвила его шею руками. – Папочка, я знаю, что я свинья! Ты извини, но так вышло, что я осталась ночевать у подружки, а у неё сломался телефон, и я…

– Ничего страшного, – перебил он совершенно спокойно. – Привет, детка. – Он поцеловал дочь в щёку и высвободился из её объятий.

– Ты простудился, папочка? – обеспокоенно прощебетала Лизочка.

– Нет, родная. Я немного охрип.

– А где мамочка? У неё большой педсовет? Почему её так поздно нет дома? Я приготовила вкусный ужин, и прибрала, и перемыла всю посуду…

– Мамочка умерла, Лизочка, – спокойно сказал Иосиф Эммануилович. – Извини, я не буду ужинать. У меня аппетита нет.

И он молча прошёл в спальню, чтобы не видеть, как по лицу его дочери струятся слёзы. Вполне искренние слёзы. Она очень любила мамочку. Просто она не знала, что у мамочки больное сердце. Если бы Лизочка знала, что у мамочки больное сердце, она бы никогда не осталась ночевать… у подруги. Наверное.

Утром Иосиф Эммануилович пошёл в районное отделение милиции забрать заявление.

– Нашлась? – добродушно спросил его здоровенный дядька с капитанскими погонами.

– Нашлась.

– Ну вот и слава богу! По жопе всыпали, чтоб неповадно было?

– Всыпали.

– Вот и хорошо. Всего вам доброго, гражданин Бронштейн.

Мент даже не сказал ничего такого, типа «я же говорил!»

– И вам, – сказал Иосиф Эммануилович менту и отправился забирать тело, организовывать похороны, на следующий день после которых вышел на работу. Главный врач предложил взять отпуск, но Иосиф Эммануилович так на него глянул, что главный тут же забрал своё предложение обратно.

Этим Иосиф Эммануилович с тех пор и жил – работой. С Лизочкой они пересекались редко. Но в доме всегда было чисто, и его всегда ждали записки: «Папочка, борщ и овощное рагу в холодильнике. Подогрей, пожалуйста! Не смей есть холодное!» Или: «Папочка, не волнуйся, меня на выходные не будет. Мы с девочками едем к одной из них на дачу, на пикник. С нами будут взрослые, не переживай!»

Он не переживал. Он – доживал.

Он даже дожил до взрослого откровенного разговора с дочерью. Ей было, кажется, уже двадцать три. Самая лучшая школа сменилась самым лучшим университетом. Факультетом иностранных языков. Из маленькой дешёвой шлюшки Лизочка выросла в дорогую валютную проститутку. На взрослый и откровенный разговор дочь его вызвала сама. В один из редких дней они пересеклись в квартире, и она сказала ему:

– Папочка, сядем и спокойно поговорим.

Папочка сел. Он был готов спокойно говорить. О чём угодно.

– Папочка, я такая, какая я есть. Ты же не дурак, папочка. И не слепой. Ты прекрасно понимаешь, чем я занимаюсь в свободное от работы в «Интуристе» время. Прекрасно понимаешь, что я не на зарплату гида-переводчика покупаю себе норковые манто, бриллиантовые серьги и всё такое прочее. Но я, папочка, такая, какая я есть. Я, папочка, не от безысходности этим занимаюсь. Просто мои желания и мой талант совпадают с… – Лизочка запнулась. – С выбранной работой. Ты сам мне, папочка, говорил в детстве, что это очень важно – выбор пути. И что путь надо выбирать, не ориентируясь на моду или престиж. Надо прислушиваться к своему сердцу и надо понимать, чего ты на самом деле хочешь. И только тогда можно добиться успеха. Я, папочка, предохраняюсь, и всегда предохранялась от нежелательной беременности и венерических заболеваний. Всё-таки я дочь врача. Я, папочка, даже замуж за иностранца, в отличие от основной массы моих… коллег, – Лизочка тщательно подбирала слова, – не хочу. Потому что мужу надо быть верной, а я просто не способна быть верной. Я тебе это всё говорю, потому что в детстве, когда ты часто, много и подолгу разговаривал со мной, ты говорил ещё и то, что человек должен быть честным. И ты всегда был со мной честным. Ты очень отдалился от меня после смерти мамочки. Но поверь мне, если бы я могла это хоть как-то изменить… Это навсегда со мной, папочка. Поверь, это достаточное наказание – жить с осознанием того, что ты убийца… Вот. Я давно хотела тебе всё это сказать. Я не знаю, в кого я такая. Я знаю, что вы с мамочкой – самые хорошие, самые чистые, самые честные люди на свете. А я… такая, какая я есть. Меня такой создал бог. Или дьявол. Или кто там ещё есть… Так что я просто хотела сказать тебе всё это и ещё что… что я очень люблю тебя, папочка!