Роден

Б. Шампиньоль Роден

ПРЕДИСЛОВИЕ

Почему репродукция, которую я случайно увидел, листая старые журналы, поразила меня? В ту пору мне было лет четырнадцать или пятнадцать. Искусство вовсе не интересовало тогда мое окружение. Уроки рисования в школе, когда мы с грохотом расставляли мольберты, скорее служили поводом для шумных забав. Я не только ничего не знал о Родене, завершавшем в то время творческий путь, мне даже не было известно это имя.

Я не мог оторвать глаз от ясного, одухотворенного лица молодой женщины, погруженной в свои мысли. Ее прелестная головка с тонкими, хрупкими чертами лица выступала из массивной глыбы грубого, почти не обработанного мрамора, причем шея и подбородок были замурованы в этой глыбе. Подпись под репродукцией гласила: «РОДЕН — БЮСТ». Хотя никогда прежде меня не привлекали произведения искусства, не побуждали разгадать хранимую ими тайну, но я прочел много книг; про себя я назвал эту загадочную скульптуру «духом, высвобождающимся из материи».

Несколько позже я смог купить немецкое издание альбома Родена, из которого узнал, что это была одна из широко известных его скульптур — «Мысль». Я вырезал репродукцию и прикрепил ее над своим рабочим столом. Всякий раз, когда меня доводили до отчаяния невыносимые занятия латынью, мои глаза встречались с глазами скульптуры. Должен признаться, что она не давала пищу для ума, а только помогала погрузиться в мечты.

Я не думаю, что «Мысль» является вершиной творчества Родена. Но она позволила мне узнать, что произведение искусства может обладать таинственной силой воздействия, поскольку, безмолвная, она говорила со мной с таким пылом. Я понял, что она была создана выдающимся мастером. Вскоре я узнал, что автор этой скульптуры был признан гением. Это удивило меня еще больше, так как я считал, что гением может быть только исторический персонаж.

Хотя простая фотография едва ли могла передать все тонкости мастерства скульптора, тем не менее она позволила мне проникнуть в незнакомый мир — мир искусства, который затем не переставал изумлять меня. Более того, она побудила меня посвятить большую часть своей жизни изучению этого мира — я стал искусствоведом.

Полвека спустя мне представилась возможность продемонстрировать свою глубокую признательность Родену. Радость, какую доставляет мне его творчество, никогда не ослабевает. И да простит меня тень великого мастера, если я, не сумев обуздать свой критический настрой, бывал порой сдержан и даже иногда слишком строг по отношению к нему.

МОЛЧАЛИВЫЙ УЧЕНИК

Кварталы городов подобны людям. Они рождаются, растут, хорошеют или дурнеют, стареют, но сохраняют при этом свою индивидуальность. В них царит неизменный дух. Квартал Муфтар, где родился Роден, столь пестрый и оживленный, позволяет прикоснуться к далекой истории возникновения Парижа. Длинная и узкая улица Муфтар, «позвоночник» квартала, простирается от площади Контрэскарп до Сен-Медара. Это одна из самых старых улиц Парижа. Она проложена вдоль древней дороги, по которой римские легионы маршировали к Лютеции.1 Пригород Сен-Медар был не простой деревней, а одним из самых посещаемых мест в окрестностях Парижа. В нем всегда были открыты рынки, царило оживление, толпились многочисленные покупатели, домохозяйки и прислуга. Там соседствовали сапожник и трактирщик, торговец жареным мясом и продавец колбасных изделий; вдоль шоссе громоздились прилавки, сверкавшие красками.

А рядом проходила улица Арбалет, где 12 ноября 1840 года родился Огюст Роден. Не ищите мраморную мемориальную доску на его доме — он был снесен в ходе реконструкции квартала в начале XX века. О рождении ребенка было заявлено в мэрии в присутствии двух свидетелей — архитектора и булочника. А спустя два месяца в церкви Сен-Медар состоялось крещение мальчика, при котором свидетелями были молодой посыльный и служанка.

Отец Огюста, Жан Батист Роден, прибыл в Париж вместе с толпой других провинциалов примерно в 1830 году. Их подтолкнула к этому шагу начавшаяся индустриализация. Жан Батист родился в Ивето, в Нормандии, в семье торговцев хлопчатобумажными тканями. Перед переездом в Париж он провел несколько лет среди членов конгрегации «Братья христианской доктрины» и даже стал послушником. В Париже он устроился младшим служащим в префектуру полиции.

Жан Батист Роден не имел никаких амбиций и стремился только к одному — обеспечить своей семье достойное существование. Всю оставшуюся жизнь он проработал в префектуре. Его первый брак, от которого у него была дочь Клотильда, оказался неудачным. В 34 года он женился вторично на молодой девушке Мари Шеффер, приехавшей в Париж с другого конца Франции.

Мари родилась в крестьянской семье в Лотарингии. Она была добродетельной женщиной, очень ответственной, но жесткой и довольно упрямой.

Первой в их семье родилась дочь, тоже названная Мари. Спустя два года на свет появился Огюст Роден.

Семья поддерживала тесные связи с родственниками. Поэтому племянники, приехавшие из Мозеля в поисках работы в Париже, стали жить у Роденов.