Читаем Роден полностью

С этого времени началась блестящая карьера Родена, хотя он всегда оставался для академических скульпторов «темной лошадкой». Его творчество всё еще подвергалось резкой критике, не получило признания парижской мэрии, но пользовалось одобрением и поддержкой высшего общества, а именно оно создает и разрушает репутации. В ту эпоху, когда все виды искусства были подвержены необычайным мутациям, Роден был единственным французским скульптором, который с упоением попирал все правила и, несмотря на это, стал признаваться в официальных кругах сначала осторожно, а затем всё более и более уверенно.

Становление Родена как скульптора совпало по времени с потрясениями, которые переживала живопись. В начале 1880-х годов заявили о себе импрессионисты, бросившие вызов академическим догмам. В 1874 году они организовали свою первую выставку у известного фотографа Надара. В выставке участвовали Эдуар Мане, Клод Моне, Альфред Сислей, Огюст Ренуар, Камиль Писсарро, Берта Моризо, Гюстав Кайботт и др. Около тридцати художников представили 165 работ. Выставка вызвала скандальный интерес, насмешки и уничтожающую критику прессы. Затем появились пламенеющие полотна Поля Сезанна, Поля Гогена и Винсента Ван Гога, которые потрясли традиционные принципы живописи. Импрессионисты, работая на пленэре, открыли новое видение природы — на их полотнах она будто вибрировала в свете. Для будущих историков искусства названия тех мест, где они делали свои открытия и испытывали приключения, будут звучать как названия битв: Аржантёй, Понтуаз, Живерни, Эстак, Сен-Реми, Овер-сюр-Уаз, Таити. Публика не понимала и не одобряла эту живопись. Мужественная борьба торговца картинами Дюран-Рюэля,49 активного защитника и пропагандиста нового направления в живописи, тогда еще не увенчалась успехом. Но теоретическая важность импрессионизма для развития искусства возрастала день ото дня в атмосфере непонимания или враждебности большинства и энтузиазма меньшинства.

Импрессионисты вдохновляли и поддерживали друг друга. Они были уверены в том, что владеют истиной, о которую в конце концов разобьются официальный вкус и авторитет академиков. После них живопись станет другой, и именно это для них было наиболее важно.

А на поприще скульптуры сражается только один человек, взяв на себя роль мятежника и предтечи.

Сегодня можно сказать, что были скульптуры Домье,50 а затем Дега. Но в то время скульптурные работы художников обычно рассматривались публикой и даже любителями как своего рода забава.

Благодаря изобретению фотогравюры можно было даже в самом дальнем провинциальном уголке любоваться работами, отбираемыми членами жюри Салона. Можно восхищаться талантом, с каким эти месье, удостоенные Большой Римской премии и выступающие вне конкурса, умеют изображать мужчин, женщин и детей и ловко передают, как струится кровь по венам до самых кончиков пальцев ног. Пухленькие обнаженные фигуры, театральные жесты царили в общественных местах и частных интерьерах.

Среди этой серости и претенциозности свет, который Роден заставил появиться на горизонте скульптуры, был подобен свету восходящего солнца.

Что стало со скульптурой после смерти в 1875 году Карпо, умевшего передать живой трепет человеческой фигуры? Неогреческая схоластика Шапю, Жерома, Барре, манерная грация Поля Дюбуа и его последователей, называемая флорентийской, — всё это было владение приемами ремесла, которое никоим образом не волнует воображение.

За пределами Франции ситуация была не лучше. В Брюсселе Роден познакомился с Константеном Менье. Заслугой его было стремление отразить социальные проблемы и порвать с академическими методами. В современных сюжетах он кропотливо насаждал реализм. Но шахтеры и грузчики бельгийского скульптора оставались всего лишь шахтерами и грузчиками и не шли ни в какое сравнение с грандиозными фигурами Родена, выходившими за пределы натурализма и становившимися воплощениями Человека.

В то время во всех странах уровень искусства скульптуры опустился настолько низко, что трудно назвать имя ваятеля, достойное упоминания.

В молодости Роден недолгое время обучался у Карпо, когда тот по возвращении из Италии преподавал в Малой школе. Его скульптурная композиция «Танец» украшает фасад парижской Оперы. Но разве можно сравнивать легкость и шарм его работ со страстностью произведений того, кто умел вдыхать жизнь в свои создания, вылепленные из глины. Наиболее поразительно то, что Родену, в отличие от художников-новаторов, удалось добиться признания его таланта наиболее «продвинутыми» академиками, а также представителями официальных кругов. Так что, несмотря на нескончаемые интриги врагов, его самостоятельность в искусстве стала неоспоримой. В час его апофеоза большинство импрессионистов жили или умирали в атмосфере безразличия публики и государства.

«ГРАЖДАНЕ КАЛЕ»

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей: Малая серия

Похожие книги

«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»

«Ахтунг! Ахтунг! В небе Покрышкин!» – неслось из всех немецких станций оповещения, стоило ему подняться в воздух, и «непобедимые» эксперты Люфтваффе спешили выйти из боя. «Храбрый из храбрых, вожак, лучший советский ас», – сказано в его наградном листе. Единственный Герой Советского Союза, трижды удостоенный этой высшей награды не после, а во время войны, Александр Иванович Покрышкин был не просто легендой, а живым символом советской авиации. На его боевом счету, только по официальным (сильно заниженным) данным, 59 сбитых самолетов противника. А его девиз «Высота – скорость – маневр – огонь!» стал универсальной «формулой победы» для всех «сталинских соколов».Эта книга предоставляет уникальную возможность увидеть решающие воздушные сражения Великой Отечественной глазами самих асов, из кабин «мессеров» и «фокке-вульфов» и через прицел покрышкинской «Аэрокобры».

Евгений Д Полищук , Евгений Полищук

Биографии и Мемуары / Документальное
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное