Роден

Эжен Девериа97 написал портрет Бальзака, когда тот был совсем молодым. В музее Тура имелись два портрета, довольно посредственных, выполненных Луи Буланже и Жераром Сегеном, а также литография улыбающегося писателя работы Лазамма. И, наконец, существовала широко распространенная карикатура, опубликованная юмористическим журналом «Шаривари», где Бальзак изображен в домашней одежде, с громадной головой, обрамленной очень длинными волосами. Возможно, именно эта карикатура, наиболее живо отразившая облик писателя, и вдохновила Родена. Он начал разрабатывать юмористическую сторону образа, а затем шаг за шагом трансформировал его и добился оттенка утонченной гордости. Немного позже к радости Родена в коллекции известного фотографа Надара был обнаружен дагеротип, относящийся к последнему, мучительному периоду жизни великого романиста. Гюстав Жеффруа писал по этому поводу: «Это Бальзак последних дней, страдающий и суровый, с рукой, бессильно лежащей на груди; она словно рассказывает о боли, от которой он умирал и которая прервала его творчество».

В августе Роден уезжает в Тур, в места, которые так покорили его раньше, места, мастерски изображенные великим романистом в его многотомной «Человеческой комедии». В музее Тура он обнаруживает бюст Бальзака, выполненный Давидом д’Анже. Однако этот невыразительный портрет разочаровал его. Роден надеется найти в этих краях типажи, более или менее сходные с писателем, его «двойников», и действительно находит их. По крайней мере, он верит в это и лепит бюсты нескольких жителей Турени.

Он отбирает 20 этюдов, хотя, без сомнения, сделал их гораздо больше. Сопоставление их представляет для скульптора наибольший интерес.

Но Бальзак должен быть изображен во весь рост, и это очень сложная проблема. Роден стремится создать одухотворенную статую писателя и в то же время нисколько не хочет его идеализировать. Как добиться этого? Хотя Бальзак умер в 51 год, возраст уже изрядно обезобразил его фигуру. В силу того, что писатель проводил за письменным столом очень продолжительное время, произошла деформация его тела: короткие руки и ноги, мощный торс и огромный, выпирающий вперед живот.

Роден скрупулезно собирает все сведения о Бальзаке — всё, что кто-либо говорил или писал о нем. Он даже находит старого портного Бальзака, сохранившего мерки писателя. Роден заказывает ему костюм, который надевает затем на манекен, начиненный тряпками, и лепит с него новый этюд.

До сих пор его воображение рисовало писателя в очень объемном костюме. Об этом свидетельствуют несколько черновых набросков. Но теперь он решает изобразить Бальзака в его обычном рабочем одеянии — белой рясе доминиканских монахов. Именно о ней говорили его друзья, именно в ней он изображен на знаменитой карикатуре в журнале «Шаривари». Роден ее преображает, стилизует и, взяв за основу именно ее, создает, в конце концов, поразительную мантию, из которой как будто вырастает голова Бальзака на бычьей шее.

Роден начал лепить этюды обнаженной фигуры писателя, очень реалистичные, часто со скрещенными на груди руками, как у борца на ярмарке, и всегда с выставленной вперед левой ногой. Сохранилось семь таких фигур. Делал он это вовсе не потому, что собирался представить Бальзака обнаженным, как Виктора Гюго, а лишь потому, что таким был его метод. Создание поначалу обнаженной фигуры позволяло ему почувствовать живого человека под покровом одежды. Несколько этюдов, где он намеренно вылепил чрезмерную мускулатуру, поражают потрясающей мощью. Эти фигуры превосходят человеческие существа — это или боги, или мифологические герои.

Наступил май 1893 года. Роден, как обычно, беззаботно относящийся к условиям контракта заказа, почти не вспоминал об Обществе французских литераторов. Узнав, что заказчики, напротив, очень озабочены ходом его работы над памятником, он был удивлен: «Очевидно, они не знают, что искусство не приспосабливается к срокам выполнения заказа». И когда ему напоминали о подписанном им контракте, скульптор ограничивался улыбкой, а жестом выражал безразличие. Тем не менее друзья предупреждали Родена, что его противники замышляют подстрекательство членов Института.

Всякий раз, когда Родену говорили об Институте, он становился красным от гнева. Но тем не менее он согласился пригласить членов комиссии познакомиться с макетом памятника.

Роден любезно принял членов комиссии, пришедших в его мастерскую, но не произнес ни слова, пока они рассматривали макет. Некоторые из них высказывали весьма неопределенные замечания, но скульптор никак на них не реагировал. Озадаченные друзья и противники Родена покинули мастерскую.