Родери. Обратная сторона мечты

Сертугу только исполнилось сто девяносто восемь лет – самый расцвет для мага, он вполне мог жениться и обзавестись детьми. Король скончался неожиданно для всех – заснул и не проснулся. Слухов ходило много, но и архимаг, и главный целитель были единодушны: у молодого здорового мужчины случилось кровоизлияние в мозг. Если бы он бодрствовал, то всё обошлось бы испугом. А так утром обеспокоенный секретарь обнаружил холодное безжизненное тело. «Глупая смерть», – повторяли вокруг, я же думала: разве смерть бывает умной? Своевременной? Ожидаемой?

Последнее возможно лишь для того, кому эта смерть выгодна. Того, кто считал, что у Сертуга нет детей, древностью рода мог поспорить с Валлэйнами и радостно прикидывал, в каком стиле обновит тронный зал к своей коронации. Я ещё три года назад задумалась о странной смерти короля, однако последующие события и собственные переживания отвлекли от этих мыслей, а в Брэгворде я уже не помышляла ни о чём, кроме как утереть бывшему жениху нос…

Только одно дело – смириться с жизнью вдали от Дала, и совсем другое – мир, в котором его больше не будет. Он язвительный, ревнивый, властный, упрямый…

Мой.

И я сделаю всё, чтобы так оставалось и впредь.

***

В политике и дворцовых интригах я разбираюсь как горрт в храмовых гимнах. Да и откуда у девочки из обычной семьи, воспитанницы приюта возьмутся подобные навыки? В высшей школе и Академии, несмотря на обилие отпрысков знатных родов, студенты всё же обучаются магии, нежели искусству коварства и борьбы за власть. Последние несколько веков Корона при раздаче должностей придерживается правила ориентироваться не на происхождение, а на личные заслуги, оттого Лэргалл и процветает.

Мне необходим маг, чувствующий себя в хитросплетении древних родов как рыба в воде. И, к моему огромному сожалению, я знаю только одного такого мага. Наши отношения не заладились с первой встречи и даже спустя тридцать лет оставляют желать лучшего, но сейчас не время вспоминать наши разногласия. Тряхнув головой, я создаю портал и выхожу в Золотом районе Эрноса.

Особняк рода Фарллэнов невелик, три этажа и центральная башенка с четырёхгранным шпилем. Лишь знатоку сразу ясно, во сколько оценивается подобное здание эпохи становления Валлэйнов, облицованное неброским бело-голубым истурэ́льским мрамором. Стоимость одной такой мраморной плитки равна месячному жалованью того же Соллана – около трёхсот золотых. Госпожа Кари́за Фарллэн вполне могла бы продать родовое гнездо за баснословные деньги и до конца своих дней жить припеваючи. Вместо этого она предпочитает режим строгой экономии, служа обыкновенным целителем в доме призрения. У высокопоставленного отца её единственного ребёнка она наотрез отказалась взять даже монету.

Я ещё не упоминала, что свою непомерную гордость Далайн унаследовал от матери?

Звонок у двери – музейная редкость: колокольчик со шнурком, за который надо дёрнуть изо всех сил, дабы внутри дома раздался усиленный заклинанием мелодичный тихий звон. Служащих госпожа Фарллэн не держит: не по средствам. Зато регулярно обновляет артефакты, защищающие здание от разрушения, тратя на это половину своих доходов.

Не стоит обвинять Дала в скупости или непочтительности к матери: король Лэргалла тысячу раз предлагал Каризе содержание, но всякий раз получал надменный ответ, что она не нуждается в подачках от Короны. Поскольку эти двое чрезвычайно похожи, встревать между ними – себе дороже. В лучшем случае услышишь много нелестного, в худшем – и заклинанием получить можно… Родная кровь.

Женщина, открывающая мне дверь, выглядит сошедшей с антикварных полотен дворцовой картинной галереи. Такая же сложная, замысловатая причёска, старомодное платье в духе Дэрдана Блестящего, прямая как палка спина, витиеватые серьги в маленьких прозрачных мочках изящных ушей. Трудно представить, что ей почти пятьсот лет: четыреста девяносто восемь, если быть точной. Выглядит госпожа Кариза моей ровесницей, только я никогда не научусь с таким достоинством двигаться, снисходительно смотреть на собеседника сверху вниз, будучи ниже его на голову, разговаривать столь изысканно вежливо, что после пары слов, произнесённых музыкальным, мягким голосом, хочется утопиться или удавиться от сознания своей сравнительной ничтожности.

– Госпожа Оллиэйра?.. Светлого дня, – спохватывается госпожа Фарллэн (приличия прежде всего!). – Прошу вас, проходите. Позвольте предложить вам чашечку чая.

– Светлого дня, госпожа Кариза. – Ответный поклон. – Благодарю вас, с удовольствием.

Хотя я терпеть не могу эту восточную моду на постоянное распитие непонятной коричневой жидкости из заваренных тёмных закорючек. Ещё при этом и сопровождаемую разглагольствованиями на тему, насколько отличаются методы сбора чая с куста и как три первых листочка с веточки превосходят всё остальное. Морс, сок, компот из плодов и ягод, даже вино в исключительных случаях, это я понимаю. Но сушёные листья?!