Родичи

«Волга» остановилась возле ворот, ведущих в депо. Дождь лил как из ведра.

– Я тебе чего, пешком через весь двор почапаю?!! – разозлился полковник.

– Так там же грязищи по колено! – взмолился Арамов. – Засядем!

– Сигналь сторожу! – Лицо Ивана Семеновича наливалось спелым бешенством.

– Не работает сигнал!

– Б…ь! – заорал во всю полковничью мощь Бойко. – Еб…ь-колотить!!!

Слава Богу, сторож депо самостоятельно разглядел эмвэдэшные номера и нажал на кнопку электропривода. Ворота открылись, «Волга» въехала и тотчас забуксовала.

– Я же говорил, – нещадно жал на газ Арамов. – Сейчас утонем.

Полковник старался держать себя в руках, так как боялся инсульта. Попутно он видел в окно, как охранник в сторожке искусно делает вид, что неведомо ему о застревании машины, а посему страж смотрит в серое небо романтиком, и кажется гаду, что где-то в самой гуще серого летит сейчас журавлиный клин и поет России свою прощальную песнь.

«Расстрелять романтика», – мысленно скомандовал полковник и вышел в грязь. Дождь тотчас пропитал плащик насквозь, а волосы, и так не густые, разбросало по черепу беспорядочно. Особенно неприятно оказалось ногам. В форменных ботинках чавкало, и проникший в обувку камешек больно натирал правую ступню.

Полковник Бойко забрался по лестнице в сторожку и вошел в теплое помещение. Охранник продолжал провожать пернатых, когда услышал несильный щелчок, похожий на передергивание пистолетного затвора.

– Халатность! – старался говорить спокойно полковник. – Потворство несунам!..

Охранник тотчас забыл о журавлях, повернулся удивленной физиономией к милиционеру и открыл рот, свидетельствующий о частых вмешательствах дантиста нестоличного уровня.

– Какая халатность?! – пролепетал охранник, подумав, что его приехали брать. Он суетно припоминал факты нечистоплотности, происходившие с ним, впрочем, изредка, но все-таки тянущие лет на пять общего режима.

– Где вагоны с катастрофы?!! – рявкнул Бойко.

С ужасом глядя на «ПМ», охранник рапортовал, что вагонов не трогал и искореженная техника хранится в третьем ангаре под бдительным охранным оком его коллеги:

– Там и ваши люди работают.

– Толкать! – приказал полковник, слегка остыв нервно и согревшись телесно.

– Что? – не понял охранник. Он бы прибавил к «что» угодливое «с», столько подобострастности в нем обнаружилось, но… Так он и сделал. – Что-с?..

– Машину толкать! – пояснил Бойко. – Не можете территорию убрать – ручками толкайте!

– Конечно, конечно! – согласился охранник. – Пистолет уберите, пожалуйста!

Иван Семенович сунул «ПМ» обратно в кобуру, уже жалея о своей грубости, но не очень, так как не выносил лентяев на дух!

Выйдя под проливной дождь, охранник вдруг поведал твердым голосом, что он воевал в Афганистане и у него имеется орден Красной Звезды. Сам про себя подумал, что как вору ему милиционер страшен, а как солдату и пять душманов

– не угроза!

– А у вас есть такой?

– Четыре, – ответил полковник машинально, думая о деле и о том, какие следственные действия нужно предпринять прежде всего. И крикнул: – Арамов! Вытаскивайте с орденоносцем машину, а я в третий ангар!

– Так точно! – отозвался шофер и знаками стал показывать охраннику, как толкать автомобиль.

Иван Семенович дошел до третьего ангара за десять минут. Он был мокр настолько, как если бы нырнул в речку во всей форме. И что самое омерзительное – с его первым шагом в сухой и теплый ангар дождь внезапно прекратился, небо расчистилось, и закурлыкал в поднебесье журавлиный клин, покидающий родину.

В ангаре работали специалисты. Четверо в штатском курили сигареты и трепали старые анекдоты. В мокром как курица человеке начальства сразу не признали, а когда определили полковника, встали с рельса и недружно поприветствовали:

– Здравия желаем, товарищ полковник!

– Нарыли что-нибудь? – поинтересовался полковник вместо приветствия. Он рассматривал искореженный металл и вспоминал, как тот представлялся ему в ночь катастрофы.

– Как и предполагали, – ответил старший. – Катастрофа произошла вследствие нарушения железнодорожного полотна. Разрушения локомотива соответствуют средней скорости, а точнее после моделирования ясно будет.

– Что в вагонах?

– Ничего. Все купе стерильно чисты, кроме двух: проводниковского и одного пассажирского.

– Что значит чисты? – переспросил полковник.

– А то, что ни единого отпечатка пальца нигде, ни соринки, ни пылинки!

– Вагон абсолютно новый, – вмешался другой оперативник. – В первой ездке!

– И локомотив новый, – добавил старший.

Полковник выудил из нагрудного кармана мобильный телефон, набрал номер и повернулся к подчиненным мокрой спиной.

– Полковник Бойко! – представился, когда ему ответили. – Могу я поговорить с полковником Зубаревым?

– Секунду, – попросил женский голос.

Иван Семенович ждал, в правом виске ломило не на шутку. Когда Зубарев ответил, полковник Бойко принялся настаивать, что дело это должно безраздельно принадлежать ФСБ, так как налицо факт диверсии…

– Ты, Иван Семенович, читал Чехова «Злоумышленник»?

– А при чем тут Чехов? – удивился Бойко.