Родимое пятно. Частный случай

По скользким замшелым камням мы перебрались через ручей недалеко от водопада и, мокрые от брызг, очутились в узком ущелье с крутыми стенами. Под камнями тихо журчал невидимый ручей, на чахлых кустах из растресканных скал, коротко посвистывая, прыгали птицы, похожие на воробьев.

— Таня, — сказал я, замедляя шаг, — вы ничего особенного не заметили вчера в поведении Тимура? Существует такое понятие — женская наблюдательность…

— Нет, ничего не заметила.

— Он ухаживал за вами?

— Да! — Таня насмешливо взглянула на меня, скривила губки. — Обещал на ледник сводить, стихи читал… Что вас, гражданин следователь, еще интересует?

Я промолчал, припоминая строки, потом негромко продекламировал:

Она сидела на полу
И груду писем разбирала,
И, как остывшую золу,
Брала их в руки и бросала.

Таня остановилась, округлив глаза, и даже рот приоткрыла от удивления. На подобный эффект я, надо сказать, и рассчитывал, потому скромно потупился и зашагал дальше.

— Откуда вы… как узнали? Мы же вдвоем были, когда Тимур читал, никто не мог слышать. Никто! — Таня все еще смотрела на меня с нескрываемым удивлением. — Вы что… гениальный сыщик?

— Да, — ответил я просто.

Таня шла рядом, закусив губу. Опять она была другая. Хорошо воспитанная девушка, студентка-отличница, глаза широко открыты, словно неожиданная мысль удивила, застала врасплох.

— Вот уж не думала, что встречу настоящего профессионала среди вашего брата.

— Начитались статей в популярных журналах?

— Начиталась. Карьеристы, взяточники, халтурщики… Разве не так? Преступность растет…

— Давайте не будем повторять журнальных статей. Вы что-то хотели сказать о Тимуре.

— С чего вы это взяли?.. — Таня улыбнулась. — Ну, хорошо. Понимаете… есть люди, которые умеют подчинять себе других, подавлять чужую волю. Сила какая-то от них исходит… Нет! Очень трудно объяснить, боюсь, вы неправильно поймете.

— Тимур вам понравился.

— Да. Он смеялся, шутил, что-то рассказывал, а в глазах такая настоявшаяся печаль… — Таня поморщилась. — Нет, не то слово… Я только однажды видела такое в глазах — мой дядя был безнадежно болен, я навещала его в больнице… А иногда Тимур был как ребенок, расхвастался вдруг, потом смутился…

— Вы так говорите, словно знали его давно.

— Бывают люди, всю жизнь рядом проживешь, а сказать нечего. Тимур — другое дело.

— Странно, вы, кажется, не очень опечалены его смертью.

— Замолчите! Прошу вас… Ну что вы понимаете? Вам бы поскорее дело закрыть, а там хоть трава не расти.

Ну, вот и прекрасно, подумал я с облегчением. Теперь-то я тебя, сударыня, понял. И разговор получился содержательный, не то что утром.

— А что Арсен? Вы ему ведь тоже понравились.

— Убийство из ревности? Глупо! Да разве в наше время из ревности убивают? Ну, разве что петушиный бой возле подъезда.

— Таня, вспомните хорошенько, в котором часу вы легли спать.

— Я уже говорила вам, что на часы не смотрела. Ладно. Постараюсь вспомнить. Значит, так… папа сказал, что уже первый час, пора расходиться. Мы еще с полчаса посидели у костра…

— Арсен с Тимуром ушел.

— Вроде бы… не обратила внимание. Да, вспомнила — вместе ушли.

— А вы, Таня, сразу от костра пошли в палатку и не выходили, пока не услышали выстрела. Так?

— Именно так! — Таня гневно взглянула на меня и отвернулась.

А почему, собственно? Гнев тут совсем неуместен. Ничего… к этому вопросу мы обязательно вернемся в свое время.

Миновав узкую горловину ущелья, мы очутились на дне почти правильного цирка, образованного светло-коричневыми скалами.

Воздух здесь был пропитан запахом нарзана, отовсюду сочилась, капала, стекала струйками вода, оставляя на камнях ржавые разводы.

— Нарзан с большим содержанием железа, — пояснила Таня тоном экскурсовода. — Нарзан теплый, что-то около тридцати градусов… Арсен рассказывал, что зимой над ущельем стоят клубы пара.

Я слушал рассеянно, пытаясь обстановку оценивать трезво. Да, между нами вдруг пропало напряжение. Было и вдруг не стало. И сейчас мы были похожи на курортников, осматривающих экзотические места. Хорошо это или плохо? Пожалуй что хорошо. Пускай девушка на какое-то время забудет, что я следователь. А вот мне об этом забывать не следует.

С легким шуршанием осыпались мелкие-мелкие камни, застучали, прыгая вниз по скалам.

— Ничего не замечаете? — тихо спросила Таня, поеживаясь. — Такой взгляд в спину. Брр!..

Я осмотрелся, и мне показалось, что вверху на скале мелькнула тень.

— Обстановка изменилась, — сказал я, ободряюще улыбнувшись. — Шли по узкому ущелью, и вдруг — пространство, словно на арену вышли.