Родина

– Поехал бы ты с ним или нет – задумчиво сказал генерал Гришин – это бы ничего не изменило. Он бы все равно нашел способ к тебе подползти… с…а та еще. Говорили в Афгане, где он служил – что он в обмен на информацию по верхушке душманов, по Пешаварской семерке[27] – сдавал своим агентам в бандах информацию по нашим блокам и колоннам. Правильно… ну, один блок вырежут, другой… колонну сожгут. Это ерунда, бабы новых нарожают. А вот у Каплунова всегда была самая точная и правдивая информация. И ведь не поймешь, кто чей агент – то ли моджахеды агенты Каплунова, то ли Каплунов – агент моджахедов.

– Вот с…а.

– Он лжив. Причем болезненно лжив, он лжет даже тогда, когда в этом нет нужды. Причем в этом искусстве он достиг невиданных высот – даже я далеко не всегда смогу понять, когда он лжет. Не говоря о тебе.

– Я понял, товарищ генерал.

– Что ты понял?

– Пусть только еще подойдет…

– Да ничего ты не понял! – зло сказал Гришин – потому что если Каплунов взялся за тебя, он уже не отстанет. Не сможет использовать – уничтожит. Каплунов начал против тебя игру, почему – пока не понятно. Не играть – это гарантированно проиграть. В одиночку ты тоже проиграешь… но я тебе помогу.

– Евгений Николаевич… он операцию Сель упоминал.

– Что именно?

Стеблов добросовестно пересказал, генерал внимательно слушал.

– Все документы по Сели лично у меня, получить их из моего сейфа он не мог. Просто где-то что-то услышал, и решил взять тебя на испуг. Наверняка он слышал твое имя в связи с этой операцией и имя Першунова – но не более того.

– Ясно. Что мне делать?

– Что ты ему рассказал, давай, подробно.

Стеблов добросовестно пересказал.

– Так… ничего лишнего ты ему не сболтнул. Эту же позицию держи и дальше. Сдавай информацию по минимуму… и сам задавай вопросы. Ну, под дурачка закоси… ты же был там. Попробуй выяснить, почему Каплунова так интересует Абу Саед и что ему известно. Запоминай все, что он скажет.

– Есть.

– Хорошо. Со вдовой поговорил?

Стеблов невесело усмехнулся.

– С женой, товарищ генерал. Поговорил. Ничего хорошего из этого разговора не вышло… Надя, Надежда собирается восстанавливать семейные отношения. А мне лучше отойти и не мешать…

– А Першунов сам как к тебе относится? Поговорили?

– Поговорил. У него претензий нет, я ведь спас его. Говорит, что за Сель меня не винит – тогда по-иному нельзя было.

– Ясно. Ну, тогда, товарищ майор, ваше решение отойти и не мешать, представляется мне глубоко ошибочным и неадекватным складывающейся обстановке. Глава семьи не держит на вас зла… значит, все в порядке. Поддерживайте дружеские отношения, особенно со старшим лейтенантом Першуновым. Будьте рядом. О любом вашем контакте с Першуновыми – докладывать мне. Это приказ.

– Понял – выдавил из себя Стеблов.

– Надеюсь. Если ты еще не понял, здесь не институт благородных девиц. И дела, которыми мы занимаемся – сомнительны как с точки зрения закона, так и с точки зрения морали. Но это не значит, что ими не надо заниматься, так?

– Так.

– Тогда имей в виду – ты идешь на подполковника. Комиссия первый вопрос, какой задаст – почему не женат до сих пор. У нас сам знаешь, холостяк рассматривается как потенциальный изменник и перебежчик. Холостяку чего – поднялся да пошел. Так что решай вопрос. Если сам не можешь, вон, Ирина – обратись, она на тебя быстро… ярмо наденет. У нее в институте потенциальных невест… на целый полк хватит. Если хочешь знать – я не против. Любых – вариантов.

Генерал хлопнул его по плечу – и пошел в квартиру. Остановился.

– И да… все забываю сказать. На работе – в кассу загляни. Там тебя премия в шесть окладов дожидается. За твои геройства в Грозном.

И – ушел. А он остался стоять… над пропастью в двенадцать этажей. И было ему отчего-то… тошно-тошно. Хоть головой вниз…

Москва. 07 января 2000 года

Сегодня – была пятница. И уже сегодня – генерал Гришин получил приглашение на игру. В спортивный комплекс, на кортах которого проходил кубок Кремля.

К зданию – он подкатил на своем личном Вольво, заметив, что сейчас около здания слишком много охраны. Бронированные Зилы – дремали в полумраке московского зимнего вечера, уже горели фонари. Охрана – остановила его сразу и даже удостоверение сотрудника ФСБ их не убедило – не поленились позвонить внутрь и спросить, кто ждет Гришина. К счастью – директор ФСБ уже подъехал.

* * *

Директор Федеральной службы безопасности – был уже переодет в теннисную форму – шорты, майка. Он стоял рядом с кортом, там где находятся скамейки тренеров и обслуги. На Гришина взглянул скептически.

– Давно играли?

– Ну… год, примерно.

Директор – вдруг по-дружески подмигнул – последнее, что можно было ожидать от этого человека.

– Терпеть не могу теннис. Только связки рвешь, да шишки набиваешь. Пойдемте, лучше поболеем.

Они поднялись на трибуны.

– Итак…

– По вашему поручению, товарищ генерал-полковник…

– Без званий… не порти вечер.