Родина (август 2008)

Семья Марии Селенко - почтенная городская семья, даже и не без образования. Домочадцы считают себя верующими, религиозными людьми - не они ли этой зимой пять часов отстояли на морозе в очереди за крещенской водой? У папы в машине, сразу за ветровым стеклом - маленький автомобильный иконостас. Между тем духовная их жизнь удивительно запутана - не только бытовое православие и бытовое язычество уживаются в их сердцах (это как раз давний союз, можно сказать - традиционный); но отыщется и советское гражданское язычество, и мистические экстазы, воспринимаемые ими как часть научного миропонимания. Держится же все их умственное домохозяйство на двух основополагающих переживаниях, двух столпах. Это моление о благополучии и страх. Не о плодородии думают они, обсыпая молодых зерном, и не о благочестии, заказывая дорогую икону.

Вся семья думает о благополучии. А исконно языческого в их картине мира - только страх. Свадьба - это слишком хорошо, чтобы можно было не бояться какого-нибудь подвоха. Как бы чего не случилось… Не совершить бы какую-нибудь ошибку. Не вызвать бы горнего недовольства. Как обойтись без умилостивительных ритуалов? В этой боязни есть что-то от прекрасного эллинского язычества, от идеи нравственного равенства людей с богами и потому оправданной опасности вызвать, в случае жизненной удачи, ревность олимпийца. «Всякое божество завистливо и вызывает у людей тревоги» (Геродот).

А вот снятие венца безбрачия языческим действом Селенки не считают. Это - современная практика, это научный эксперимент. Да, да, да. Тут, если хотите, даже и научная картина мира. Не все силы, действующие в природе, наукой описаны и поняты. Имеются пока некие теоретические лакуны, но на практике можно использовать эти силы во благо человека. А вы разве не смотрите «Битву экстрасенсов» по ТНТ? Да, ведь и профессор Госьков, действующий ученый, заведующий кафедрой информационных технологий АлГТУ во вчерашней только «Жизни» писал, что с точки зрения науки венец безбрачия - сверхмощный негативный энергетический импульс с определенной программой действия. Даже и энерготерапевт Вятский объясняет свою работу с позиций самых современных: женщина с венцом безбрачия - самолет-невидимка. Как локатор не видит самолет-невидимку, так и сексуальный локатор мужчины не ловит увенчанную этим безобразием даму.

«Венец - это мыслеформа такая, - говорила матушка Маши, - а с мыслеформой можно бороться. Я и посоветовала дочке обратиться к Вятскому». У старших Селенок крепкий брак, и где бы Марусин батюшка за тридцать лет супружества ни возжигал полуночную лампаду, из семьи все-таки ведь не ушел? Есть чем гордиться.

«Мне жалко только, - говорит Селенко-старшая, - что процедура снятия была такая невзрачная. И в очереди пришлось стоять, как к зубному врачу. Но ведь помогло?»

II.

Энерготерапевт Вятский как зубной врач - дернул, и нет венца; а если сердце просит пышного зрелища, можно было бы еще пройти обряд ведического инвольтирования и заговор на половую присуху, и вообще потаскаться по потомственным ведунам до прободения ауры и выпадения прямого энергетического столба. И это-то не язычество? Фрэзер различал два вида языческого религиозного культа - магию и умилостивительный ритуал. Причем первая, по суждению Фрэзера (весьма, впрочем, сомнительному), являлась пра-наукой.

Казалось бы, Селенки - типичные двоеверцы (как и тысячи, и тысячи таких же русских семей); двоеверие же имеет долгую и подробно описанную историю.

В 1860 году при Киевской духовной семинарии был учрежден журнал «Руководство для сельских пастырей», настолько хорошо задуманный и разумно устроенный, что пришла к нему всероссийская популярность. Журнал состоял из полезных и поучительных писем, наставлений, советов и статей, которые писали сами же деревенские священники, обсуждая печали, сопутствующие каждому клирику в сельском приходе. Колоссальное внимание в журнале уделялось своеобразию народного православия, а именно двоеверию - бытовому христианству, щедро замешанному на языческом начале. Можно даже сказать, что во многом журнал был посвящен именно этой теме. Сотни теоретических статей; сотни и сотни писем «с мест», движение фольклористов, родившееся по инициативе «Руководства…».

Я позволю себе привести краткие аннотации к некоторым из размещенных в журнале работ.

С. Гр-кий, «Остатки язычества в нашем простом народе», 1860 год. Автор обдумывает специфику крестьянской религиозности: по отношению к природе крестьянин -язычник. Имена языческих богов забыты, но праздники продолжают еще праздноваться по обычаю. Тому в пример ряженье, гадание, колдовство и ворожба, опахивание, вера в счастливые и несчастливые дни, обращения к волхвам и чародеям.

А. Львов, «Священник по отношению к своей учительской миссии», 1888 год. Для борьбы с двоеверием священнику надо изучать языческие суеверия; для ученого суеверия - памятник дохристианского быта, своеобразие умственного склада народа и т. д.; для священника это - религиозное заблуждение, которое надо искоренять.