Родина Богов

В Былые времена, когда Родина Богов в долгий летний сезон лежала под незаходящим солнцем и млела от тепла, были и темные зимние месяцы, называемые Студ – ночь для бессмертных, поскольку арвары, будь то русы, росы или расы, отходили ко сну и жизнь на Арваре замирала. Однако с последним заходом солнца холоднее на земле не становилось, ибо наступало время Варяжа. Земля богов находилась на самой вершине земли, где неподвижная Полунощная звезда всегда стояла в зените над центром Арвара – Светлой Горой, и все остальные звезды вращались вокруг нее. С началом сезона Студа над материком всходила луна и, блуждая среди звезд, за семь дней достигала Полунощной звезды, после чего заслоняла ее только на один час, полностью довлея над ней, и этого было достаточно, чтобы все теплые течения полуденных океанов изменили свой бег и повернули к Арвару, омывая его с трех сторон всю зиму.

Это затмение и называлось Варяжем – поворотом тепла к земле. Когда владыки Светлой Горы, очнувшись от долгого сна-забвения, обнаружили, что люди не спали в ночь для бессмертных и, утратив Студ, презрев заповедь Даждьбога, предались греху и смешали кровь, боги лишь чуть изменили путь луны, которая в очередной раз не затмила Полунощную звезду и Варяж не достиг Арвара. Светлая Гора, достававшая холодного космоса, в тот час же обледенела от вершины до подошвы и позже стала называться ушедшими к теплому океану расами горой Мера, то есть горой смерти, поскольку лед стекал с ее склонов, срывая с лица земли все живое. И так было, пока ледник не накрыл собой все паросье и восточный берег – парусье, и не вырос на высоту Горы и не продавил сушу, превратив ее в замороженное море.

Вершина Светлой Горы, на уступах которой жили боги, превратилась в один из маленьких островков.

С той поры ушедшие в полуденные страны арвары стали ждать время Варяжа, но за двадцать пять тысяч лет луна ни разу не накрыла Полунощную звезду...

Месяц Пран или Поран, как его называли росы, был последним летним месяцем, но в этих краях холодным, и хотя Арварское море не замерзало, однако варяги все равно спешили к ближайшим берегам, ибо опасались потерять старый, скрипучий корабль в густой, студеной воде. Но пока буйствовали суровые ветры над бескрайним морским простором, нечего было и думать поднимать паруса, а ранним утром – поймать солнечный ветер было невозможно из-за туч, закрывающих небо. Богатырский хорс несло по воле волн целую неделю, пока на одну долю дня не унялись стрибожьи внуки – вдруг покорно опустились на пенные гребешки, сложив крылья, и набрали в рот воды. И поющие свою вечную песнь чайки замолчали, в панике разлетевшись по сторонам. В это время из рваных низких облаков выпорхнул стриж и сел на перекладину мачты.

Стрибог часто оборачивался малой птицей, и ее боялись все мореходы и другие птицы, кормящиеся морем. Считалось, что если средь бурных полунощных морей в месяц Пран вдруг явится ниоткуда стриж, которому давно уж следует быть в теплых полуденных странах, жди яростной бури или вовсе погибельного смерча. В Былые времена, когда русы были еще бессмертными, то не найти им было друга вернее и веселее, чем Стрибог, а его внуки и вовсе были на посылках у исполинов и поляниц, которые учили неуемные и баловные ветра пению и звуколаду.

Варяги признали владыку стихии, но не спешили приветствовать. Даже росы, прямые родственники, ибо Рос когда-то женился на его дочери Bee, не сняли шапки, чтобы выразить почтение своему прародителю. Он должен был предстать перед арварами таким, каков он есть, однако творец ураганов и вихрей не захотел этого; он редко являл людям свой истинный образ, поскольку единственный из всех богов не имел человеческого облика. Владыка стихии был косматым, уродливым, многоруким и безногим, поэтому передвигался по земле словно перекати-поле. По обеим сторонам выступающей, как волнорез, переносицы торчали маленькие, вечно прищуренные глаза, способные вызывать бурю не только на море, но и в разуме человека, если поймать его взгляд.

Зато крылатые внуки его, ветры сторон света, выглядели как люди и часто жили среди них; эти вечно молодые полубоги имели озорной нрав и часто смущали арварских женщин, поднимая им подолы. А их сестра, златовласая же дочь Вея, прекрасная и ветреная обольстительница, нарожала Росу сорок сыновей и дочерей, после чего соблазнила молодого раса – калика перехожего и спряталась с ним на том свете. Дети уговорили отца, чтоб простил мать, и он простил, но Вея не смогла вернуться назад, ибо не было ей пути.

И до сей поры жаркими ночами она бродит по иному миру и ветерок от ее плаща на этом свете чувствуют все спящие мужчины.