Родина крылья дала

Я не задаюсь целью анализировать и оценивать весь ход съезда. Для меня было важным, что я оказался в гуще событий полумиллионного отряда молодежи, ощущал ее настроение. В этом я нахожу не только личное удовлетворение. Если быть откровенным, то скажу, что здесь я тоже учился жизни, набирался опыта работы с молодежью.

Во время перерыва в фойе Минского Дома офицеров, где проходил съезд, царило оживление, дискуссии продолжались. Ко мне подошли делегаты и неожиданно задали самый сложный для меня вопрос, на который я никак не могу ответить, хотя задавали его мне много раз:

— Как вы, Владимир Васильевич, известный летчик-космонавт, дважды Герой Советского Союза, относитесь к славе?

Ребята ждали ответа, а я стоял и молчал. Молчал не потому, что нечего было сказать, — ответить формально или уйти от ответа всегда можно. Мне хотелось, чтобы ответ мой исходил из сердца и был воспринят сердцами моих собеседников. Понимание того, что наше общение должно хорошо запомниться каждому присутствующему, требовало кристальной честности. Мне хотелось сказать просто: «Друзья, я самый счастливый человек. Известность космонавта, слава дважды Героя Советского Союза обязывают меня быть честным, искренним во взаимоотношениях, справедливым, непримиримым к недостаткам…»

Не сказал этого, посчитал такой ответ казенным, нравоучительным.

Да, профессия космонавта в наше время очень и очень популярная. Человечество встретило полет Юрия Алексеевича Гагарина с невиданным чувством уважения, признательности и благодарности за победу над неизвестностью. Гагарин — первый! С его полетом многие фантастические предвидения сделались реальностью. Гагарин же, став известным, приобретя всемирную славу, остался тем Гагариным, каким воспитали его родители, школа, комсомол, партия. Славу и известность он воспринял с достоинством воспитанного человека. Мы можем только предполагать, что от известности ему было нелегко, так как вся его дальнейшая жизнь проходила под пристальным вниманием окружающих. Вспомним, что все — как Гагарин шел, как одевался, как говорил, улыбался — обсуждалось. Понимал это и космонавт номер один. Но он не стал уединяться, был постоянно на людях, в жизни был доступен детям и президентам. Даже больше — он был не просто доступен, но и с искренним чувством всегда сам шел на встречи с людьми, понимал их нужды, запросы, а многим и помогал. Вот в этой доступности, в сердечности и искренности взаимоотношений и был ответ Юрия Алексеевича Гагарина на отношение к славе и известности.

Я стал сороковым космонавтом СССР. К этому моменту многое стало известно о космонавтике: как создаются космические корабли и станции, как проходит подготовка космонавтов и как они управляют полетом станции. Много стало известно, но каждый полет по-прежнему воспринимается с неослабным вниманием.

Сколько времени я молчал и думал, не знаю. Но видел, что мои собеседники ждут ответа. Вместо него я начал с ними обычную беседу. Спросил, а верно ли в корне — задавать такие вопросы? Молчание. Обязан ли космонавт давать словесный ответ на такой вопрос? Безусловно — нет. Ответ на такой вопрос может дать вся последующая жизнь космонавта, а оценку — народ, который не только видит, но и чувствует к себе отношение со стороны космонавтов. Мы часто слышим в народе образные выражения: «слава вскружила ему голову…», «он не выдержал испытания славой…», «слава вознесла его так высоко, что падение его было страшным…». Не стоит приводить всех образных выражений. И если никто никогда не произносил подобных слов в мой адрес, то это и означает, что мои взаимоотношения с людьми правильные, построены на взаимном уважении, искренности, нравственно обогащают. Каждый человек становится известным по своим делам, по тому, как люди к ним относятся. Советский народ высоко оценил наши космические полеты. В этом наша известность. Но кто привел нас к этому жизненному свершению? Кто подготовил условия, создал материально-техническую и научную базу? Кто кого должен больше благодарить — надо еще хорошо подумать.

Съезд продолжал свою работу. В какой-то момент я задумался, вспомнив о трудностях недавнего 140-суточного полета. Вызвано это было и докладом Василия Турина, и разговором с моими собеседниками в фойе во время перерыва.

«Не быть равнодушным, активно включаться каждому комсомольцу в борьбу за новое, быть верным помощником партии в великом деле перестройки нашего мышления, отношения к порученному делу, своему долгу — быть хозяином своей страны», — прозвучало в отчетном докладе. Где же учиться, у кого учиться не быть равнодушным? Ответ простой — у хороших людей. Они всегда есть рядом с нами.

А вспомнилось мне вот что…