Родина под угрозой (СИ)

— Бесы специализируются на том, чтобы выбить боль, так что ничего удивительного в этом нет! — Обрезала Маслова.

Пятое фиолетовое светило, добавило мучений, кожа стала слазить, а мясо гноиться.

Маслова простонала:

— Мы обугливаемся Мирабела, это похоже на прожарку.

Златоволосая краля произнесла с хлипкой надеждой:

— Может этих солнц станет намного больше, и окончательно сгорим, и на этом все кончится!

Произнеся это с крайне робкой надеждой, Мирабела с грустью продекларировала, автоматически сочиненные стихи:

Не поверил Божьему наказу

В Ад поверить ты не захотел!

Не надейся, ты сгоришь не сразу

Вечность в муках грешника удел!

И девка топнула босой, ошпаренной до красноты, и опасных, мучительных волдырей ногой:

Нет, моя прелесть, аннигиляция для нас с тобой это благо. На самом деле самое страшное в аду — это продолжительность наказаний! Ад будет всегда!

Маслова заплакала, ее слезы впрочем, сразу испарялись.

Шестое светило голубое и мирное, привело к тому, что температура превысила триста градусов. Вся вода уже давно улетучилась, и стал размягчаться песок.

Даже говорить было больно, но Маслова сквозь рыдания произнесла:

— Я готова поверить в Троицу и даже в человеческого, антикоммунистического Христа, лишь бы этот ужас прекратился!

— Не унижайся, раз не можем умереть, то надо стиснув зубы терпеть, я не хочу, чтобы бесы праздновали очередную победу! — Оборвала босоногая Мирабела.

Седьмое желтое светило, привело к тому, что последние тени исчезли. Температура превысила пятьсот градусов, запахло паленым мясом.

Мирабела простонала:

— Это наша плоть горит и разлагается.

Маслова "утешила":

— Ничего есть и этому предел.

Восьмое ослепительно белое светило ничего существенного не добавило, а на девятом стали краснеть стальные цепи. Десятая розовая звезда была немыслимо огромной, плоть загорелась, температура превысили полторы тысячи градусов, а сталь медленно плавилась.

Густая длинная грива цвета сусального золота Мирабелы горела, словно стог стена, точно также как маленькие волосики Масловы. Капитан Магнитная испытывала страдания аналогичные нахождению в печи Освенцима, но при этом сохранял способность говорить.

— В аду у фашистов я испытывала похожее. Правда, от огня, а не солнц, тем не менее ко всему, даже боли привыкаешь.

— И ты еще можешь болтать? — Рыкнула Маслова.

— Это отвлекает, вот как ты думаешь, кто тот таинственный враг, что нанял сначала пиратов, а потом и правительственные звездолеты, чтобы уничтожить нас? — У голоногой Мирабелы уже начался бред.

Маслова в ответ провизжала:

— Точно не знаю, но ходили слухи что суперолигарх, самый богатый человек в империи Разрушения, делал предложение императрице, а она отказалась. Вот он и захотел ее обвинить в измене, а вследствие этого мы мертвы.

— Рано или поздно и он умрет, а за свои грехи неизбежно окажется здесь! — У Мирабелы теплилась, робкая, злорадная надежда.

— Это слабое утешение! Хотя с другой стороны если нас такую мелочевку и так истязают, то, как будут мучить его? — Маслова поежилась.

Мирабела вякнула:

— Предположить страшно!

Разговор немного отвлек от окружающего ужаса. Светил стало уже два десятка, металл испарился, а песок расправился, огненная лава ужасно терзала сначала ступни, потом икры, а затем обнаженные Мирабела и Маслова погрузились в нее целиком, поплыв по поверхности.

— Плоть горит, мы плывем света столько что ни черта не видно, и при этом не так паскудно на душе. — Отметила голоногая Мирабела.

Стриженая девка хихикнула:

— Хотя нас палят, я тоже готова признать, что пережили предыдущие страдания, переживем и эту пытку. Давай смеяться.

Из горла Маслова вырвался истеричный хохот. Хотя даже само содрогание причиняло ей боль, становилось намного легче.

Мирабела со свистом отметила:

— Мне кажется, что не так жарко. В геенне тоже можно жить.

Количество светил продолжало нарастать, они были как гвозди вбиваемые солнечное сплетение, но при этом казалось уже, что добавить к боевым ощущениям уже невозможно. Голоногая Мирабела пробовала считать загорающиеся "солнца", но глаза так сильно резало, что он бросила эту затею. Постепенно небо превращалось в сплошной сноп огня, а промежутки между светилами становились все короче.

Мирабела и Маслова уже давно плавали в ионизированной среде, и это выбивало у них дополнительные страдания.

Магнитная заметила:

— Я не знаю что страшнее, жара или холод, но лучше избегать таких крайностей.

Маслова предположила:

— Думаю все же жара, температуру нельзя опустить ниже двухсот семидесяти трех градусов, а поднять ее можно до многих квинтиллионов.

Мирабела возмущенно прошипела:

— А какая плоть это выдержит!?

Маслова высказала предположение:

— Возможно, ту матрицу, что дали для мучений, и она способна, на сей подвиг.

Бывают такие пределы болевого порога, когда шок отрубает все ощущения и крутая Мирабела, похоже, дошла до этого, когда страдания охватили саму сущность, она притупилась.

Видимо и сами бесы поняли, что допущен перебор, когда все грани перестали различаться, затопив плазмой, они внезапно выключили свет, перестал транслировать "суперблокбастер".