Родина под угрозой (СИ)

Маслова с посиневшим как у покойницы лицом ответила:

— А что? Здорово!

Остроумная Мирабела мечтательно закатила глаза:

— А нас, наверное, пытать будут! Да еще жестоко!

Маслова выдавила из себя:

— А ты радуешься! Заметь, не мы будем пытать, а это нас начнут истязать дикие фашистски изверги!

Голоногая Мирабела вполне серьезно ответила:

— Выдержать пытку, это тоже доблесть! Проверить себя на прочность! Человек ты, настоящий большевик или тряпка. Сможешь выстоять при самых бесчеловечных муках или сломаешься. Вот в чем вопрос! И конечно нужен подлинному воителю и плен. Кстати напрасно иные подонки считают, что солдат, оказавшийся в плену предатель! Может даже наоборот, это высшая форма мужества.

Маслова тяжело вздохнула:

— Мы не сдались в плен, а попались… Но попробуй это НКВД докажи. То, что мы именно попали! Ведь они и моих родителей и младшего брата расстрелять могут! А будут ли они разбираться?

Босоногая Мирабела неохотно ответила:

— Почему же? Разбираются хотя и не всегда объективно! Но скажу тебе честно, велика вероятность попасть под раздачу… Чины из НКВД давно на меня клыки точат, ведь я заметь, и новые методы подготовки освоила, и восстановились после ранений мы удивительно быстро! А яркое оперение не приветствуют черные вороны!

Маслова с тяжелым как перегруженный КАМАЗ вздохом, согласилась:

— Да не приветствуют! Многие чекисты безграмотные чурки, или из числа уголовников! — Тут девчонка изменила свой тон. — Может, хватит разводить антисоветчину, тем более, что нас наверняка подслушивают фашисты!

Голоногая Мирабела согласилась:

— Да подслушивают! Постараемся быть твердыми как скалы. Упремся и будем драться!

Девчата замолчали, а голоногая Мирабела оглядывала зал. Множество пыточных инструментов на стенах, пара пылающих каминов, какие-то машинки с зажимами. Приспособления с крючками, механические дыбы. Неплохо оборудовано, есть даже какие-то еще машинки и смахивающиеся… Только вот где палачи. Почему людей не видно? Может их, будут истязать роботы? Это даже романтично!

Впрочем, вот они появились в красных масках, толстобрюхие и кособокие. А самый главный эсесовец одноглазый и горбатый: ну вылитый Квазимодо. Голоногая Мирабела даже запела:

— Горбун отвержен и с проклятьем на челе! Я никогда не буду счастлив на земле! И после смерти я не обрету покой! Я душу Дьяволу отдам за ночь с тобой!

Одноглазый палач рыкнул:

— Мы еще не начали, а она распелась пташка! На дыбу девчонку!

Босоногая Мирабела хихикнула:

— А может сначала, ты одноглазый споешь нам песнь про Чикаго! Или станцуешь тюремный бриз? А мой мальчик-красавчик, столько девушек вздыхает! — Разведчица даже стала нарочно часто подмигивать сначала левым, а затем и правым глазом. — Человек я простой и скажу, не таясь, что такой красоты не видал отродясь. Горб верблюду на зависть, а ноздри крючком, стал старик-истязатель дурным дурачком!

Палачи стали поднимать с помощью аппарата скованные сзади руки нагой и серьезно раненной девчонки. Боль в простреленном насквозь плече и бицепсе правой руки была ужасной. Кроме того голоногой Мирабеле насквозь пробило и ляжку. А её выкручивали на дыбе, изящные ножки девчонки были скованы стальными зажимами, и их потянула вниз. Обнаженная Мирабела побледнела от муки, но нашла в себе силы растянуть алые губки в улыбке:

— Вот быт так тебя убогий растянуть, может быть, горб и выпрямился.

Палач-Квазимодо махнул еще раз ручищей:

— Сильнее растяните эту тварь!

Цепи заскрипели, а ножки вывернули. Босоногая Мирабела стала улыбаться еще шире, словно ловила от боли кайф:

— Если нужны ощущения острые, можем доставить тебе удовольствие! Сам только шут будь не глуп, а по-нашему крут!

Нагую, мускулистую девчонку-разведчицу растянули, так что даже скрипел механизм, но прочные связки не поддавались… Красавица Мирабела улыбалась и даже что-то себе насвистывала под носик. Палач поразился, он впервые видел, чтобы на дыбе скалились, причем он по опыту знал, что при растяжении раны должны сильно болеть! Помощник подал ему плеть, состоящую из раскаленных в камине колючих проволочек. Одноглазый "Квазимодо" огрел девчонку по красивой, мускулистой спине. Голоногую Мирабелу словно ужалили, в ответ девчонка показала длинный, розовый язычок:

— Бей сильнее! Я люблю баню! — Разведчица-воительница запела. — Ох, баня русская баня, крутой кайф получим на полке! Я вздую тебя одноглазый! Хорошие будут наколки!

Одноглазый стегал со всего размаху. Спина покрылась подпаленными рассечениями, раскаленная колючая проволока рвала куски мяса, и вгрызалась в плоть. Златоволосая девчонка хихикала в ответ и даже поигрывала пальчиками босых ножек:

— Давай сильнее! Поддай жару! Как это хорошо! Я просто балдею, это супер! Только лупи крепче всаживаясь, вот передай своему помощнику, он, куда тебя тяжелее!