Родина против бесов

На заседании Высшего Совета блока выдвижение Георгия Ивановича было поддержано. Глазьев тоже голосовал за это решение. Но не прошло и недели, как назначенная им руководителем аппарата фракции Надежда Корнеева провела в Рязани учредительную конференцию регионального отделения Народно-патриотического союза «Родина» и поддержала против Шпака губернатора Любимова. На следующий день при содействии местной власти Корнеева вышла в эфир областного телевидения с заявлением, что на Высшем Совете блока Бабурин и Глазьев голосовали в поддержку Любимова, а Шпак был поддержан минимальным перевесом голосов. На самом деле на заседании ВС Бабурин и еще два члена партии «Народная воля» при голосовании в поддержку выдвижения Шпака воздержались, поскольку в свое время руководство этой партии обещало поддержку действующему губернатору, но при изменившихся обстоятельствах съезд партии мог это обещание отменить. Остальные, включая Глазьева, голосовали «за». Корнеева объявила, что именно она представляет «Родину» в Рязани и одновременно КПРФ – являясь первым секретарем коммунистического горкома. А потому всем патриотам надо переизбрать действующего губернатора.

На парламентских выборах Рязань уже была площадкой, где наигрались раскольники, опирающиеся на поддержку Глазьева. Здесь его усилиями была выделена делянка для коммунистических кандидатов. Теперь подножка была поставлена ближайшему нашему соратнику. Корнеевой эта выходка стоила поста руководителя аппарата, а «Родине» – поддержки Шпака, который выиграл выборы, но с «Родиной» его отношения так и не восстановились. Шпак все-таки пришел во фракцию попрощаться, принял от Рогозина флаг «Родины», но уже больше никогда не имел с нами никаких дел. Бес раздора снова торжествовал.

В конце января у нас проходили постоянные консультации сторонников различных подходов к тому, как распорядиться победой «Родины». Одни рвались в неподготовленную атаку, другие удерживали их, чтобы закрепиться на достигнутых рубежах. При этом выяснялись некоторые технические подробности, которые обеспечили нашу победу. Все прекрасно знали, что не видать бы нам ни телеэфира, ни финансирования избирательной кампании, если бы не поддержка президента. Неформальное соглашения было простым: нам дают шанс победить, а мы сохраняем поддержку Путина. Первый пункт соглашения был поставлен под вопрос, когда в Администрации Президента решили, было, снять блок с выборов под каким-либо предлогом – прямо на последней неделе кампании. Но Путин на это не пошел. Глазьев же решил, что вправе не выполнять соглашение, единолично приняв решение конкурировать с Путиным на президентских выборах. Чем и вызвал удар по «Родине», который тут же был организован в СМИ. Была также финансовая сторона проблемы. Глазьев обеспечил менее 10% финансирования кампании, поскольку предполагал в любом случае баллотироваться в президенты и концентрировал ресурсы именно на это. Но тогда возникал вопрос: как смотреть в глаза финансистам, обеспечившим победу «Родины» и в условиях глазьевского бунта попадавших в немилость кремлевской олигархии? Где искать спонсоров на разворачивание партийного строительства, если обмануты в своих ожиданиях те, кто готов был и дальше финансировать «Родину», но только при условии, что это не превратиться в опасное занятие, чреватое потерей бизнеса.

Единственный шанс восстановить позиции «Родины» состоял в том, чтобы собрать ядро фракции и продемонстрировать готовность выполнять соглашения и в дальнейшем вести диалог с властью. Этому способствовало подготовленное мной заявление, под которым собралось достаточно подписей. Сколько их было, я не знаю, но заявление в какой-то мере смягчило отношение к «Родине» со стороны Кремля.

Пояснительная записка, которую я передал Рогозину, не распространялась. И верно, она слишком жестко оценивала ситуацию, и могла вызвать разные трактовки. Но она сыграла свою роль, поскольку формировала аргументы при дальнейших дискуссиях во фракции и в коридорах власти.

26 января 2004 состоялся Высший Совет блока, посвященный в основном разбору ситуации с заявлением Рогозина и реакцией Глазьева. Снова обсуждали, было ли решение о поддержке Глазьева. Скоков предложил посмотреть, что получилось по протоколу. Всем протокол не понравился. Действительно, в нем было много оговорок, приближающих протокол к стенограмме. Я убедился, что смысл моих выступлений искажен, но не стал развивать по поводу этой мелочи в полемику. Ситуация и без того была разогрета.

Глазьев не понимает Рогозина