Родина слонов

– Тысяча чертей… – прошептал Умка. Он недавно перечитывал «Трех мушкетеров» и нахватался полезных словечек. Не ругаться же, как взрослые, это неинтересно.

– В общем, Пушку сорвало тормоза. Агрессивный импульс – и понеслось.

– Он перенаправил агрессию? Но не на людей же…

– Да при чем тут люди. Он поднялся, отряхнулся и напал на Домкрата. Правда, на Домкрате сидел дедушка… Но это так, бесплатное приложение. Думаю, Пушок его в упор не видел.

– Истерика, – понял Умка. – Тысяча чертей. Младший лидер решил, что уронил статус и не нашел другого выхода, как убить старшего. Ой-ей-ей…

– Ты угадал, все как по учебнику. Пушок не слушался команд, не видел никого вокруг, он конкретно прибежал убивать Домкрата. А мамонты не умеют драться с мамонтами, поэтому никто не знал, чего ожидать. Могло случиться что угодно. В основном он пытался Домкрата поднять на бивни, но дедушка не позволял. Тогда он бил хоботом в голову… Мама говорит, он пару раз чуть не размазал деда. Наши поставили мамонтов в кольцо, чтобы защитить людей. Поэтому наши все видели, а больше никто толком не понял ничего. Там была еще бригада дорожников, они просто слиняли от греха подальше… Драка продолжалась от силы минуту, папа бегал рядом, приказывая остановиться и пытаясь запрыгнуть на сбрую, а дед вообще молчал, только помогал Домкрату крутиться и отбивать удары. Ну и, конечно, он держал его. Старший лидер имеет право забить младшего, но… Зачем учить плохому?

Умка старался не скрипеть зубами. Он смотрел в спину отцу и думал: «Бедный мой папа, бедный мой папа… А мама? Ей-то каково пришлось? Бедные все. Кроме деда. Один дед у нас герой без страха и упрека. Живая легенда и так далее. Крутой стратег, безошибочный впередсмотрящий.

Великий кормчий.

Чего он тогда нажирался и скакал на Домкрате по селу, пугая народ?

Тоже, наверное, было что вспомнить человеку.

Дедушка умер, не увидев внуков. По легенде, от сердечного приступа. Интересно, мне однажды и эту легенду разоблачат?»

– Тогда я понимаю, – сказал Умка и шмыгнул носом.

– Что? Не расслышала.

Оказывается, он шептал. Говорить не получалось.

– Я все понимаю, – с трудом выдавил Умка. – Я не смогу.

– Что не сможешь? Убить? Ты обязан.

Умка оторвался от сестры, отошел на пару шагов. Его душили слезы. Валентина глядела на брата с легким сожалением, Катюша – с искренним состраданием. Она бы сейчас обняла его и постаралась утешить, но хозяйка не позволяла.

Умка поднял руку и ткнул пальцем в сбрую Катюши.

– Знаешь, почему тебе легко говорить обо всем этом?

– Думаешь, легко?..

– Знаешь, чего здесь нет?

– А-а, ты про пистолет. Он будет. Обязательно будет.

– А меня – не будет! – шепотом выкрикнул Умка и убежал в дом.

Валентина глядела ему вслед.

– А столько лет прикидывался чукчей… – протянула она.

* * *

Петя Омрын слышал весь разговор детей через форточку ветслужбы.

Детям он сочувствовал, а еще отдельно переживал за Катюшу с Катькой, но как помочь им всем – не знал.

Петя и без того тащил на себе груз ответственности, почти непосильный для одного человека. Двенадцать поколений мамонтов на постоянном контроле – это вам не шуточки. Петя все время боялся, что упустит нечто важное. По молодости он просто знал, что дело очень серьезное, а после истории с Пушком начал бояться.

«Контроль физики и психики» это не столько ветеринарный надзор, сколько наблюдение за поведением и сбор данных. Любая ошибка каюра и ответ мамонта на нее, любой случай неспровоцированной грубости с обеих сторон, каждая неясная ситуация, из-за которой мамонт хотя бы теоретически может разочароваться в людях, найдет отражение в «личном деле» животного.

Если мамонт потерял веру в человечество, может выйти как с носорогом: тот подслеповат, но при его массе это уже ваша проблема. А люди, они такие уникальные идиоты, их хлебом не корми, дай кого-нибудь разочаровать. За отсутствием носорогов будут плевать в душу мамонтам.

Собственно, двуногие, а не четвероногие – главная трудность для животноводов.

Потому что, если у мамонта все нормально с психикой и он закончил общий курс подготовки, это по умолчанию отличный парень. Или шикарная девица, на которой хоть женись.

А человек может прикидываться отличным парнем, но глубоко внутри – маленькая, несчастная, вечно напуганная тварь. Снимая с человека маски, как шелуху, слой за слоем, ты вдруг обнаруживаешь, что в центре – пустота, заполненная страхами. Недолюбили его в детстве. Отсюда страх одиночества, страх «меня все ненавидят», «меня сейчас обидят, надо бить первым», «я никому не нужен», «а вдруг я сумасшедший» и тому подобное. Беднягу можно и нужно пожалеть, но это совсем не тот представитель рода человеческого, встреча с которым осчастливит мамонта, существо природно доброе и по-хорошему наивное.