Родить легко

Беременность вторая. Беседуем о предыдущей. Сначала выясняется, что у неё рубец на матке. Потом – что кесарево сечение сделали на сроке всего тридцать недель по причине диагностированных страданий плода: внутриутробные пороки развития, прогрессирующая водянка мозга. После чего ещё незрелого, неготового к самостоятельной жизни ребёнка сразу прооперировали, пытаясь как-то помочь в ситуации с отёком. Но ничего не получилось.

И сейчас, в его два года, мальчик-гидроцефал с огромной головой оставался на уровне развития шести-семимесячного младенца: его требовалось переворачивать и кормить, интеллектуально он почти не развивался. На руках у замотанной, смертельно уставшей и несчастной Софьи находился тяжёлый ребёнок-инвалид.

Для классической медицины такая беременная – не просто со сложным анамнезом, а сложным вдвойне. Кесарево сечение, рубец на матке, рождённый в результате инвалид. Любой государственный роддом в системе ОМС предложил бы ей повторное кесарево, чтобы гарантированно сберечь следующего ребёнка.

Но женщина думала по-другому – состояние здоровья сына связалось в её понимании с кесаревым сечением. Она рассуждала так: а вдруг, если бы не кесарево на столь раннем сроке, он развивался бы лучше? Всё переплелось и спуталось, превратившись в одну большую травму, в огромный ком несчастья и боли. Поэтому второго ребёнка Софья очень хотела родить естественно, даже с рубцом на матке.

Такие роды нужно вести крайне бережно и внимательно, находиться всё время начеку и постоянно следить за происходящим. Главное – ничего не упустить! Роды с рубцом подобного не прощают.

Конечно, мне было очень жаль Софью. Очень хотелось, чтобы у неё родился нормальный здоровый ребёнок, чтобы её лицо стало чуть счастливее. Договорились, что для пущей безопасности будем рожать с главврачом.

И вот собираюсь как-то отчаливать из роддома. Пять утра, роды закончены, перевела женщину с ребёнком в послеродовое отделение, направляюсь к выходу – домой, спать. Вдруг понимаю, что навстречу по коридору идёт не кто-нибудь, а Софья, причём периодически сгибаясь чуть ли не пополам, явно в сильных схватках.

Сказать, что поразилась, – значит ничего не сказать. Встречаю свою беременную в роддоме однозначно рожающей. Но её акушерка – я! Как ни крути, а роженица должна сообщить, что начались схватки и она едет в роддом. И это единственный способ взаимодействия: ни как-то телепатически догадаться о начале родов, ни круглосуточно караулить каждого клиента у подъезда ни одна акушерка не в состоянии…

А уж тем более рубец на матке – ситуация, требующая особого, пристального внимания! Мы же, получается, случайно сталкиваемся в коридоре роддома. С изумлением спрашиваю:

– Что происходит? Ты же рожаешь, почему не позвонила?

Она явно смущена:

– Знаешь… Прости, всё-таки решила поменять тебя на другую акушерку. Как-никак у неё шестнадцать лет стажа в роддоме, опыта явно больше. Подумала, что при моей сложной ситуации… В общем, пусть лучше она будет. Извини.

Конечно, неприятно удивилась тому, что мне не сообщили обо всём заранее, я же держала её в своих планах. Но, с другой стороны, испытала некоторое облегчение: сразу после бессонной ночи подхватить следующие роды, да ещё такие ответственные, с рубцом, очень сложно, прежде всего чисто физически. Поэтому выдохнула, пожелала Софье всего хорошего и зашла в кабинет главврача, которая и должна была вести эти роды. Узнав, что меня заменили на более опытную, та с сожалением сказала: «Ой, так жалко, что не с тобой!»

Вернувшись домой, сразу легла спать. Часа через полтора-два будит звонок главврача, в трубке дрожащий голос:

– Инна, ты даже не представляешь, что случилось, мы вынули абсолютный труп! Рубец не выдержал…

Как выяснилось, опытная акушерка всё-таки упустила ситуацию, прозевав разрыв рубца. Пока добежали до операционной, пока подготовили, пока открыли живот – он уже заполнился кровью. Ребёнка вынули в состоянии клинической смерти. Как-то откачали, как-то реанимировали, как-то оживили. Но всё снова закончилось тяжёлой инвалидностью. Снаряд дважды упал в одну воронку.

Могла ли я оказаться на месте заменившей меня акушерки? Изменилось бы что-то, если бы роды вела я – менее опытная, а потому более внимательная и аккуратная? Но на эти вопросы не найти ответа.

Признаюсь, как бы кощунственно это ни прозвучало: для всех стало облегчением спустя некоторое время узнать, что ребёнок прожил всего год.

Как сейчас живёт Софья, я не знаю.

* * *

У этой девушки во вторую беременность развился гестационный инсулинозависимый диабет (возникающее в период беременности ухудшение способности клеток организма к усвоению глюкозы; в описываемой стадии, в отличие от корректируемых диетой состояний, требует инсулиновой терапии).