Родить легко

Казалось, до всех вдруг дошло – быть мягкими, добрыми и чуткими намного легче, приятнее и продуктивнее, нежели служить тюремными надзирателями. Те, в кого система проросла намертво и безнадёжно, уходили, потому что не могли или не хотели так работать. В итоге сложилась невероятно благоприятная обстановка, где никто никого не боялся: в сложных ситуациях все открыто и без каких-либо опасений обращались к главврачу, понимая – всё будет разобрано и решено по справедливости, никого не станут поливать грязью, не спустят всех собак в поисках крайнего. И всё это – правильные идеи, разумность – поразительно непривычным в хмурых отечественных реалиях образом исходило сверху.

А индивидуальным акушеркам со своими подопечными больше не требовалось ловчить и приспосабливаться: ни скрывать протяжённость безводного периода, ни врать, сколько сидели дома и прочее. Все друг другу доверяли – доктора 22-го стали нашими настоящими союзниками и единомышленниками. Естественным образом в него потихоньку перекочевало практически всё московское индивидуальное акушерство, там могли рожать все профессиональные акушерские центры.

22-й роддом стал в принципе лучшим местом для родов в Москве, я приезжала туда как домой и никого не боялась. Не возникало привычного ощущения – войду и услышу чей-то окрик, жёсткое замечание: что я, мол, тем или иным образом не соответствую военизированной системе отечественного родовспоможения. Выветрился обычный тяжёлый дух режимного объекта с обвитыми колючей проволокой неприступными заборами, противотанковыми ежами, железобетонными шлагбаумами и КПП, где обязательно остановят и устроят допрос с пристрастием.

Дошло даже до того, что обычные, штатные акушерки 22-го тоже стали пробовать работать по-новому, давая роженицам возможность действительно свободного поведения – не формального, как во многих роддомах, где оно лишь обозначено для галочки, а самого настоящего. Женщинам разрешили ходить, занимать любое положение, рожать вертикально или в позе кошки, их перестали загонять на варварские кровати Рахманова. И бесследно сгинуло недоброе, напряжённое поле унижения, в том числе и потоковых, неконтрактных пациенток!

Все доктора, по инерции тащившие груз старого наследия, постепенно были уволены или, не в силах перестроиться в новых условиях, уволились сами. Угрюмый родильный каземат чудесным образом изменился, уже через год после прихода доктора Бранкович превратившись в настоящий оазис разумного и доброго акушерства. Практически полный состав врачей сотрудничал с проектом «Домашние роды в роддоме», и индивидуальные акушерки могли уже выбирать, с кем работать – этот способен и навредить, а вот с тем вперёд и с песней!

Потому что в 22-м роддоме, если врач вдруг сворачивал куда-то не туда, теперь стало можно сказать: «Доктор, остановитесь, мы же так не делаем!» И за этой фразой стояла целая идеология, целый комплекс определённых взглядов: мы так не делаем – значит, в естественном, разумном подходе подобное неприемлемо.

Появились замечательные контракты на дежурную бригаду, когда не выбираешь конкретного доктора, а просто приезжаешь когда нужно – в дежурной бригаде обязательно находился кто-то из работавших с нами. Потому что такими были почти все – за редкими исключениями, когда какие-то врачи не очень нравились самим индивидуальным акушеркам.

Доктор Бранкович создала отличный коллектив, оказавшись необычайно эффективным руководителем, подчинённые которого профессионально расцветали.

А помимо того, что туда пришли «наши» врачи из других роддомов, я порой наблюдала удивительную картину: когда протокольный, холодный и забитый руководством прежнего роддома доктор в 22-м расправлял крылья, проявляя и доброту, и интуицию, и врачебное искусство. Ненужные уходили, а нужные прибывали.

Глава 82 Про унитазы и структурированность

В своё время в «Мире Естественного Акушерства» имелась возможность заказать обучение родам на дом: приезжала акушерка и в комфортных для слушательницы условиях читала лекции. Понятно, что обходилась такая эксклюзивная услуга недёшево.

Одна пара приглашала меня целых три раза – женщина не хотела ездить в общественном транспорте и пересекаться на групповых занятиях с другими беременными. Илона, тридцать четыре года, вторая беременность, в первых родах – кесарево. Повторно хотела родить сама, и муж её всячески поддерживал.

Мы тогда начинали активно «рожать рубцы» с главврачом 22-го доктором Бранкович, копился объёмный позитивный опыт, роддом приобретал определённый первопроходческий авторитет. Скорее всего, Илона выбрала меня именно поэтому.