Родительный падеж

С одной стороны, мать была рада, что у дочки опять есть романтические переживания, такие естественные в ее возрасте, потому что после зимнего разрыва с ее бывшим приятелем разочаровавшаяся Леся засела дома, закопавшись в учебу и рисование, и редко куда-то выходила, разве что по выходным на Андреевский с друзьями, чтобы на людей посмотреть и заработать какую-то копейку за свои таланты. Но с другой, все это так неожиданно и почему-то именно в их отсутствие… Да и не рассказывает, кто, что и откуда. Говорит, что «все при встрече»… Не наделала бы глупостей…

Степан несколько раз звонил из офиса, но не очень вовремя — Максим слышал, хмурился, сжимал губы, а потом бурчал, что от этого фрукта нет спасения и на другом континенте. Светлана попросила ограничиться SMS’ками. В одной из них Степан сообщил, что его дочка со своим кавалером объявили о намерении пожениться и что все теперь в предсвадебных хлопотах. Светлана подумала, что еще немного, и Леся тоже вылетит из гнезда, и останутся они с Максимом, а Степан вдвоем с его женой, — и каждый с чувством исполненного перед детьми долга, ибо вырастил их в полной семье, и что уже не такие строгие обязательства останутся на них в дальнейшем, но… Но как оттолкнуть в сторону человека, который отдал тебе больше двадцати лет своей жизни? И будто в подтверждение ее мыслей пришла SMS’ка от Степана и снова поразила Светлану:

«Молодые назначили свадьбу на 12 июля. Сказали, что специально, мол, решили приурочить к нашей серебряной свадьбе. Дожили-таки. Будем делать счастливые лица на камеры. Может, ты в чем-то и права, но почему тогда так рвется на куски сердце?»

— Может, купить Лесе какие-то украшения? — прервал раздумья жены Максим, разглядывая витрины.

— Да попробуй еще угодить, это ж молодые, у них свои вкусы! К тому же художники… Хотя от оригинального серебра она бы не отказалась, ведь зимой себе такого здесь не купила, экономила…

Внутри лавки восточных украшений было полутемно, освещены только витрины. Приятная прохлада от кондиционера приглашала задержаться. Двое местных продавцов кокетничали с двумя блондинками-москвичками. Веселые девушки, явно уже не впервые отдыхающие здесь, тоже понимали правила игры, в которой из-под кучи русских комплиментов торчали уши коммерции и желания продать побольше и подороже, хоть и торгуясь.

Светлана кивнула продавцам и показала жестом, что не нуждается в их помощи, а хочет посмотреть товар в витринах. Она замерла, разглядывая разные украшения — на шею, на руку, в уши, с эмалью, с камнями, с перламутром или просто интересной формы серебряные изделия. Такой выбор — глаза разбегаются! Почему-то вспомнилось, как давным-давно в приемном покое роддома ее заставили снять серебряную «недельку» — семь тонюсеньких колечек, которые нанизывались на палец впритык одно к одному согласно моде начала восьмидесятых, — и кулончик с капелькой янтаря на серебряной цепочке. Потом, переодеваясь в свое при выписке, она волновалась, спешила (за дверью ее ждал Максим, а на улице такси) и уронила свою «недельку». Та звякнула о кафельный пол, и колечки раскатились по комнате, где медсестра на специальном столике перепаковывала Лесю из больничного в домашнее и перевязывала розовыми лентами. Светлана наклонилась, нашла четыре из семи, потом ее позвали, и она, махнув рукой, надела на палец то, что успела подобрать, застегнула на шее цепочку с кулоном — это были любимые украшения из ее небольшого арсенала — и вышла в приемный покой к взволнованному Максиму, сопровождаемая медсестрой с писклявым пакетом в руках.

— Надо купить что-то ребенку на память. Серебро — хороший металл, мягкий и душевный. Оно не бросается в глаза, а сживается с хозяином и будто становится его частью, как волосы или цвет глаз, — тихо сказала Светлана.

Максим посмотрел на жену с удивлением, потому что опять ощутил глубину ее существа, которое, несмотря на долгие годы под одной крышей, оставалось для него загадочным и неизведанным. Ему не хватало слов и умения высказать свои чувства, и он вздыхал, понимая, что сто очков вперед имеет Степан, который, наверное, засыпает Светлану комплиментами и романтическими эмоциями, да и сам мужик что надо — крепко стоит на ногах… Иногда Максим даже тосковал по тем временам, когда они со Светланой рвали жилы на базаре. Трудно было и не престижно до стыдного, но тогда его жена была только его, хоть и не такая ухоженная, как сегодня, но никакие кавалеры не косили на нее глазом… Однако и в сегодняшнем дне было много преимуществ — например, могли ли они тогда хотя бы мечтать о такой квартире или об отпуске в Египте? И Максим опять вздохнул, понимая, что в любом случае он не за рулем своей жизни, а рядом с водителем. И хорошо, что не в кювете. Но надолго ли?

— Что ты все вздыхаешь? — оглянувшись, спросила Светлана.

— Да что-то опять сердце прихватило. — Максим нахмурил брови и взялся рукой за грудь.

— Ой, горе мне с тобой… Какой там Египет?! Прибалтика, Карпаты и Миргород — вот весь периметр твоего отдыха! Ну, присядь возле кондиционера, я сейчас.

* * *