Родительская интуиция. Нейронаука о том, как нас меняет родительство

Сегодня ведущие исследователи в этой области – примечательно, что большинство из них женщины, – признают это и стремятся найти ответы, которые способны привести к далеко идущим результатам. Почему изменения в мозге, направленные на превращение родителей в мотивированных опекунов, вместе с тем делают их уязвимыми – настолько, что это может помешать достижению той же самой цели? Как репродуктивная история отдельного человека, даже того, у которого нет детей, влияет на его здоровье в долгосрочной перспективе? Как меняющие мозг болезненные зависимости взаимодействуют с меняющим мозг родительством? Влияют ли изменения в мозге, которые сопровождают беременность, на эффективность антидепрессантов в послеродовом периоде? Как травма, во всех ее формах, включая чрезвычайно частые случаи выкидышей и происходящие при родах повреждения, влияет на послеродовое состояние и психическое здоровье в будущем? «Мамский мозг»: кроме шуток, что в действительности происходит с когнитивной функцией женщины, когда у нее появляется ребенок? Как обстоят дела с ее творческими способностями и эмоциональным состоянием? Как деторождение сказывается на ее жизни, помимо способности быть родителем?

Я поняла, что тема родительского мозга значима не только на курсах подготовки к родам или в первые недели после появления малыша, когда мать и ребенок осваиваются дома. Это тема, в которой должны разбираться бабушки и дедушки, представители власти, специалисты здравоохранения, адвокаты, все работающие родители и их руководители, а также любой человек, который задумывается, хочет ли он быть родителем, и ищет источники информации (помимо мифов), которые помогли бы ему принять решение. Эта наука способна повлиять на то, как распределяются роли мужчины и женщины дома и на работе, на охрану репродуктивных прав, на переосмысление отношений между родительством и жизнью в обществе. По меньшей мере мы станем иначе рассказывать о собственном родительском опыте и об окружающем нас мире. Истории эти отчаянно ждут, чтобы их переписали. Истории о духовном мире мамы-дрозда или о моей беспомощности.

Наука выявляет нечто важное – то, чего явно не хватает в старой сказке про материнский инстинкт: категорию времени. Становление матерью, родителем – это процесс. Если прежде нам не доводилось всецело брать на себя заботу о другом уязвимом человеке, способность быть родителем не является предопределенной. Она растет. Рост этот может оказаться болезненным и стремительным. А еще он может длиться долго. На то, как это будет происходить, влияет множество разнообразных факторов. Как изменятся наши ожидания – по отношению к себе и по отношению к другим, – если мы сможем взглянуть на эту основополагающую истину?

* * *

На самом деле мы знали это давным-давно. Многие люди, прошедшие родительскую трансформацию, восприняли ее, как и следовало. Поколение за поколением эрудированные феминистки озвучивали многое из того, что мы слышим о материнстве сейчас: в частности, что воспринимать материнский инстинкт как нечто встроенное, универсальное и неотъемлемое для женской самоидентификации – ошибка. В начале 1960-х чуткий исследователь из Ратгерского университета вместе с коллегами развил выводы, которые получил, изучая домашних котят, и дополнил свою работу доказательствами.

Было что-то незаурядное в том, как Джей Розенблатт большую часть своей научной карьеры изучал психобиологию материнского поведения млекопитающих – во всей ее полноте, – параллельно принимая пациентов в качестве психоаналитика. Кроме того, он был художником[19] и во время Второй мировой войны занимался созданием камуфляжа – своеобразный намек на способность видеть то, что скрыто.

Десятилетиями многие из коллег Розенблатта и большинство его предшественников наблюдали за поведенческими паттернами самок разных биологических видов – за их склонностью даже при первом опыте материнства вить гнезда, кормить и защищать свое потомство – и находили эти паттерны настолько единообразными, настолько присущими именно самкам, что решили, будто поведение это является врожденной характеристикой для женского пола. Материнское поведение «бесспорно интуитивно»[20], писал в 1937 году Фрэнк Бич – младший, основатель поведенческой эндокринологии. Этот взгляд был широко распространен. «Исследователи, наблюдающие за материнским поведением крыс, классифицировали его – безо всяких исключений – как врожденное», – указывал он. «Врожденное» – как противопоставление «выученному», «приобретенному». То есть встроенное.

Какое-то время новорожденным приписывали схожую статичность, видя в них создания, которые растут и совершенствуют моторные навыки, но никак не развиваются в социальном плане, пока не выходят из стадии новорожденности. Авторы одного исследования 1950 года[21] отслеживали развитие щенков и отмечали, что способность собак к обучению в первые недели жизни «должно быть, чрезвычайно ограничена». То же, по их мнению, относилось и к людям. На заре новой жизни, казалось, мать и ребенок действовали почти по одному лишь наитию.