Родиться царём

Дорогой делал героическую выдержку и пытливо наблюдал за ними дальше. В карты он с ними никогда не садился играть, хотя его постоянно подмывало наказать их, но время для этого ещё не пришло.

Олег проявил себя в бригаде очень скромным и безотказным парнем. Со всеми был вежлив и учтив. Никто от него не слышал ни одного нецензурного или жаргонного слова. Мужики восприняли его поведение как должное. Считали, что он не нюхал по-настоящему жизни, а носил до их работы на груди значок ВЛКСМ и выступал на пионерских слётах с пламенной речью. Все члены его звена, ошибочно считали, что Грачёв работу кровельщика воспринимает как одну из самых ведущих профессий их строительного управления. Они ежедневно вдалбливали ему, что у них самые высокие заработки. Они предрекали Олегу скорое получение квартиры, если он их во всём будет слушаться. И ещё одна немаловажная льгота ждёт Олега при уходе на пенсию, где он уйдёт на заслуженный отдых с пятидесяти пяти лет. Они думали, зная все эти преимущества перед другими специальностями, новичок будет бояться проявлять непослушание, чтобы не вызвать гнев у бригады, поэтому заискивал перед ними. Свою же профессию они приравнивали, чуть – ли не к глобальной науке.

Нередко выдавались дни, когда кровельщики, распивая на крыше бурачный самогон закусывая большими кусками мяса и дорогой колбасой, они, не вставая с места, указывали, что ему нужно делать. Мясные продукты они приносили на работу в изобилии.

«Неужели они так много зарабатывают, что за обед съедают мою месячную норму мяса»? – иногда задумывался Олег. Хотя вполне понимал, что мясопродукты ворованы.

Позже из их разговоров он узнает, что все их жёны, кроме жены Косарева, – широко мордастого мужика с больной поясницей, работают на мясокомбинате. Узнав про эту деталь, Олег сразу уяснил, что их жёны изрядно поворовывают каждую смену. Схема выноса была очень проста. Но он ждал всё равно уточнений. Залететь за шмат свинины ему не было никакого резона. В тюрьме бы его не поняли сокамерники, узнав о его кишечной статье. Он героически терпел уже неделю все их диктаторские команды и ехидные приколы. Для первого решающего удара, Олег выжидал удачный момент. Хотя эта строительная атмосфера ему порядком надоела. Голова дома болела после такой сумасшедшей работы. Ни только что-то делать по дому, но и разговаривать ни с кем не хотелось. Даже с молодой женой с начала трудовой деятельности спал порознь. Но создавшиеся обстоятельства и жажда классически отомстить этим сквалыгам, заставляли его мучительно сдерживаться от взрыва. Для него наказать их, было уже делом чести! Каждый вечер он засыпал только с одной мыслью, чтобы как можно быстрее настал его день справедливости.

И его ожидание было вознаграждено. Очень удачный момент судьба ему, наконец, то подарила. Да такой весомый, что ему пришлось нагнуть всё звено вместе с напарником, на которого он виды и не имел. Олег находился один на крыше школы. Шпаклевал в нестандартной позе утеплительные плиты фибролита. Мужики за час до обеда, все скопом пошли в колхозную столовую попить пивка и купить минеральной воды. Сверху ему было хорошо видно, что они свернули к металлической будке, где у них хранился рубероид, который Олег разгружал один буквально вчера. Около будки стояла самосвал, в который они, со спринтерской скоростью, озираясь по сторонам, погрузили несколько рулонов рубероида. Сколько именно, он определённо не знал. Но то, что рулонов было несколько десятков, это было точно. Завершив погрузку, они свернули к сельмагу.

Пришли кровельщики в час дня пьяные и с собой принесли много водки и вина. Постелив на крыше клеёнку, они разложили свою закуску с батареей бутылок и продолжили сабантуй. Разговор вели о фашистах, которые во время войны жили в их домах. Ничего плохого о них не говорили. Даже восхваляли за определённые характеры немецких солдат. Но этот пьяный разговор к счастью для Дорогого был коротким, что радовало. Приличная доза испитого спиртного, вскоре уложила их бесчувственные тела на пыльном фибролите в ряд. Этот фибролит укладывался на гидроизоляцию. И уж только потом делалась асфальтная или же растворная стяжка, на которую клеился рубероид.

Приласканными знойными лучами солнца, они крепко спали, иногда во сне крепко матерясь.

Олегу работа в одиночку была не по душе и он, отложив самопальный шпатель в сторону, начал перешагивать приморенных кровельщиков, нарочно задевая их своими просмолёнными ботинками, и громко покрикивал:

– Эге, бригада Елкиных, вы спать приехали или работать? У вас гражданская совесть есть? Придётся вас краном спускать с крыши или заблокирую вас здесь на ночь, а водителю автобуса скажу, что вы на вторую смену остались.

Сон был их крепок. Ни один из спящих даже ухом не повёл, на его сигналы.