Родиться в Вифлееме [СИ]

«Помощь! Кто-то идет на помощь!» — радостная мысль не успевает оформиться, как набухающий у затылка сгусток боли беззвучно лопается, заполоняя все чистым белым пламенем. Стирая мысли, чувства, гася нарождающееся удивление: если это помощь, почему в коммуникационной сети визора по-прежнему нет ни одного обнаруженного контакта?

Все исчезает, оставляя наедине с хрустально-кипенным светом, каждым квантом заставляющим корчиться в адовых муках. Сквозь белоснежную пелену прорывается страстный, обжигающий порыв: «катапультироваться! Спастись! Должен…».

— КАТАПУЛЬТИРОВАТЬСЯ!!! — кричит он, не столько выражая этот порыв, сколько облекая в слова сжигающую каждую клетку его тела боль. Рука вслепую тянется к рычагу катапульты, сжимая пустоту на том месте, где он должен быть.

Он издает бессильный…

…стон и переворачиваюсь на спину. Глаза болят, точно в них насыпали песка. Все вокруг красное и черное.

Я в туннеле. Идеально круглом, словно кто-то не поленился выверить каждый сантиметр, не допустить нигде перекоса. Красный камень с прожилками черного. Непонятно откуда берущийся мягкий свет. Теплый, ровно дующий, не ослабевающий ни на секунду ветер.

Где я?

«В месте начала».

Тихий голос, чуть сильнее жалобного плача ветерка. Но для меня он звучит подобно раскатам грома. Рывком поднимаюсь… чтобы немедля упасть на спину, соскользнув по стене туннеля на полметра вниз. Страшная слабость едва позволяет поднять руку. Я чувствую себя словно после долгой и тяжелой болезни, высосавшей почте все силы. А того что осталось, едва хватает на лихорадочную, неровную работу легких и сердца.

— Кто… кто здесь?! — моему голосу полагалось быть громким и требовательным, а на деле выходит хриплое, задыхающееся карканье. С какой-то попытки переворачиваюсь на живот, нахожу опору на отполированной закругляющейся поверхности и поднимаюсь на колени. Озираюсь, сам не представляя, кого готов увидеть.

Темная, смутно различимая фигура слева от меня. Разворачиваюсь, проклиная про себя непослушное тело — и изумлением смотрю на пустой туннель, идущий вниз. А та самая фигура, все так же нечетко, неясно маячащая на краю зрения, каким-то образом оказывается уже по правую руку, там, куда я миг тому смотрел. Поворачиваюсь обратно — и вновь передо мною никого нет.

«Не пытайся!» — тихо, равнодушно вползает в уши шепот, едва различимый сквозь бешеный гул крови в висках. Я не слушаюсь, в третий раз разворачиваясь на месте, — чтобы выдохнуть одно за другим пару проклятий: сперва от разочарования, никого не увидев перед собой, потом от испуга и растерянности, когда от резкого движения нога скользит, и я опять падаю на черно-красный камень, больно ударившись грудью и рукой. От локтя к кисти пробегает змейка боли, на мгновение отняв руку от плеча до кончиков пальцев.

— Кто ты? — упрямо спрашиваю, едва отдышавшись и избавившись от разноцветных кругов перед глазами.

«Здесь не место для ответов. Ты не готов».