Родиться в Вифлееме [СИ]

— Ничего себе… — с изумлением пробормотала девушка. Она и не знала, что можно чем-то рассечь рейку да еще так чисто. Сломать — это да, это можно. Трудно, правда — ходили байки, что на рейку можно до тонны подвесить. Она не сильно такому верила, но про их огромную прочность знала. Но здесь нечто наискось разрубило «Иволгу» от приклада до четырех реек, попутно зацепив две из них. Вещунья присела, подобрала ребристый обломок: срез блестел, гладкий как зеркало. Приложила отсеченную часть к торчащему из «Иволги» обрубку и совсем не удивилась: место разреза едва можно разглядеть — тоньше волосинки оказалась щель.

Везунчик, увидевший сломанную «Иволгу», буркнул что-то неразборчивое. От двери их окликнула Мурена, обеспокоенная вырвавшимися у Вещуньи словами. Вместо ответа она показала той, что осталось от «Иволги», выщелкивая из гнезда магазин. Пусто. Лежащий у стены человек израсходовал все до последнего шестьдесят зарядов, изрешетил дверь, стену с противоположной стороной коридора — и только тогда нечто смертельно ранило его, разрушив заодно рейкер. Вопрос: что или кто мог уклониться от очередей «Иволги» на таком расстоянии? Ответ: никто. Погибший стрелял не наугад во все стороны: он бил очередями в дверной проем и вокруг него, пытался не дать чему-то войти — и все оказалось бессмысленным. «Что-то» вошло и убило его.

— Он прятался за этим столом, — тихо сказала Вещунья, вновь, как в первый раз, обводя взглядом столовую. — Отсюда начал стрелять. Когда понял, что это не помогает — выскочил в проход между столами, сбросив стулья. Здесь, — она кивнула на кровавое пятно, — он стоял, пока не выпустил всю обойму. Он стрелял практически в упор — и все равно не попал. Когда «шипы» кончились — его достали… чем-то.

— Чем-то? — Мурена не оспаривала выводы лидера, лишь уточняла.

— Чем-то. Очень острым и тонким. Очень тонким — может, в десяток атомов толщиной, — Вещунья швырнула ей срезанную часть рейки, закрывая все возможные вопросы. Подняла руку, указывая на перекрытие над головой: — Ударили снизу вверх, наискось — вот на потолке капли крови — по пути зацепило «Иволгу». От удара он развернулся на месте, выпустил оружие — оно развалилось, только ударившись о палубу, — а сам упал там же где стоял.

Вещунья обернулась, посмотрела на скорчившегося у стены человека. Прищурилась, заметив нечто, пропущенное при первом осмотре.

— А когда его убийца ушел — он пополз сюда, — Вещунья вновь осторожно прошла по краю высохшего пятна крови, прошла вдоль короткого следа, оставленного ползущим человеком. Опустилась на одно колено, приподняла закрывающую грудь руку — бережно, но с определенным трудом, преодолевая сопротивление коченеющих мышц. Глубокая и длинная рана от бедра до ключицы несомненно была смертельной, хотя трудно сейчас сказать, от чего именно он умер: от раны или от потери крови.

— Пытался спрятаться? — Мурена оставалась у двери, не сильно стремясь присоединиться к ним; легкое постукивание доносилось с коридора — Жеска более чем нервничала. Впрочем, как и все они.

— Нет, — свет в помещении хватало, но Вещунья все же включила фонари сьютера на полную мощность, направляя их на неровно, криво написанное слово, дрожащей, немеющей от потери крови рукой. — Пытался предупредить нас.

Заинтересованный Везунчик подошел ближе, наклонился. Озадаченно хмыкнул.

— «Нихилис»? Это еще что такое?

— Что там такое? — Мурена все же сделала шаг-другой внутрь.

— Здесь надпись на стене. Его кровью, видать, — Вещунья молчала, внимательно по сантиметру изучая стену и слово на ней, потому ответил Везунчик. — Написано на лингвосе, но я такого в жизни не слышал. Одно слово: «нихилис».

Краткая пауза последовала за этим: все пытались осмыслить услышанное.

— Не очень похоже на язык «котов», — постукивание прекратилось, и Жеска появилась в дверном проеме, чтобы не терять из виду Мурену. — Что-то похожее я слышала… что-то из Писания…

— Нет, — решительно возразила Вещунья, выпрямляясь. — Там другое слово. Похожее — ты права, — но другое.

— Думаешь, есть связь?

Вместе с Везунчиком она подошла к выходу.

— Не знаю, Мурена, и не собираюсь это выяснять. Сейчас, во всяком случае. Надо заканчивать и убираться отсюда: что-то убило всех в зале, что-то убило его — и я не вижу здесь трупа этого «чего-то». Значит, оно бродит где-то по «Молоху» и Бог его знает, где оно может выскочить. Значит, времени у нас еще меньше, чем мы полагали.

— Мурена, вы с Жеской остаетесь здесь. Гоняйте «паучков» в хвост и гриву, используйте камеры шлемов — я хочу, чтобы наш старик мог каждый метр этой столовой увидеть. У вас десять минут — только десять. Затем сворачивайтесь. Везунчик, идем к пультам… и про десять минут тебя тоже касается. Не придумаешь ничего — уходим.

Пропустив перед собой Везунчика, она посмотрела на Мурену. Ни она, ни Жеска не выглядели слишком довольными полученным заданием, но и не возражали.